Исчезновение Стефани Мейлер

Я разбудил Анну в половине второго ночи и попросил приехать к нам с Дереком на мебельный склад. Она знала, где он находится, и через двадцать минут была на месте. Мы встретили ее на парковке. Ночь стояла теплая, в небе сияли звезды.

Я представил Анне Дерека и сказал:

— Это Дерек выяснил, где Стефани вела свое расследование.

— На мебельном складе? — удивилась она.

Мы с Дереком одновременно кивнули и повели Анну вдоль рядов металлических штор к номеру 234-А. Я поднял штору и зажег свет. Перед Анной открылась маленькая, два на три метра, комнатушка, вся заваленная документами, относившимися к убийствам 1994 года. Там были статьи из тогдашних местных газет, в частности, подборка статей из «Орфеа кроникл». Были увеличенные фотографии каждой жертвы, фото дома мэра, сделанное в день преступления и, судя по всему, вырезанное из какой-то статьи. На переднем плане мы с Дереком и группа полицейских стояли у белой простыни, скрывавшей тело Меган Пейделин. На снимке Стефани написала фломастером:

То, что было у нас перед глазами и чего никто не увидел.

Из мебели там был только стул и столик, за которым Стефани, по-видимому, провела долгие часы. На этом импровизированном письменном столе — бумага и ручки. А на стене, так чтобы был перед глазами, прилеплен листок с надписью:

Найти Кирка Харви

— Кто такой Кирк Харви? — вслух спросила Анна.

— Когда случились эти убийства, он был шефом полиции Орфеа, — ответил я. — Вел с нами расследование.

— И где он теперь?

— Не имею понятия. Думаю, давно вышел в отставку. Мы обязательно должны с ним связаться, возможно, он говорил со Стефани.

Роясь в куче бумаг на столе, я обнаружил еще кое-что.

— Погляди, Анна, — сказал я, протягивая ей квадратный листочек.

Это был билет на самолет до Лос-Анджелеса. Стефани написала на нем:

Черная ночь → Архивы полиции

— Опять эта Черная ночь, — прошептала Анна. — Что это может значить?

— Что ее поездка в Лос-Анджелес была связана с расследованием, — предположил я. — И теперь у нас есть полная уверенность в том, что Стефани действительно расследовала убийства девяносто четвертого года.

На стене висело фото мэра Брауна по крайней мере двадцатилетней давности. Похоже, кадр из видеозаписи. Браун стоял перед микрофоном с листком в руке, словно произносил речь. Листок также был обведен фломастером. Задний план походил на сцену в Большом театре.

— Наверно, это Браун произносит приветственную речь на фестивале в Большом театре в вечер убийства, — сказал Дерек.

— Откуда ты знаешь, что это вечер убийства? — спросил я. — Ты что, помнишь, как он был тогда одет?

Дерек взял в руки фото из газетной статьи, где тоже был запечатлен Браун:

— Костюм вроде тот же самый.

На мебельном складе мы просидели всю ночь. Камер там не было, сторож ничего не видел: по его словам, ему нужно было там появляться, если возникнут проблемы, но до сих пор никаких проблем не возникало. Клиенты приходили и уходили, когда хотели, никто за ними не следил и не задавал лишних вопросов.

Группа криминалистов из полиции штата примчалась на место и приступила к осмотру. В ходе тщательного обыска был обнаружен компьютер Стефани, спрятанный в пустой коробке с двойным дном: кто-то из полицейских хотел ее переставить и удивился, почему она такая тяжелая.

— Вот что искал тот, кто поджег квартиру и ограбил редакцию, — произнес я.

Криминалисты забрали компьютер на изучение. А мы с Анной и Дереком взяли с собой все документы, налепленные на стену склада, и развесили их в точно таком же порядке в кабинете Анны. В 6.30 утра Дерек, с трудом продирая слипающиеся глаза, прикнопил фото дома Гордона, долго всматривался в него и еще раз прочитал вслух сделанную Стефани надпись: «То, чего никто не увидел». Водя носом по снимку, он изучал лица людей на нем.

— Так, это мэр Браун, — показал он на человека в светлом костюме. И добавил, ткнув пальцем в крошечную головку: — А вон тот — шеф Кирк Харви.

Мне пора было ехать в окружное отделение полиции штата, отчитываться о своих достижениях перед майором Маккенной. Дерек отправился со мной. Когда мы ехали вниз по Мейн-стрит, залитой утренним солнцем, Дерек, тоже впервые за два десятилетия оказавшийся в Орфеа, произнес:

— Ничего тут не изменилось. Словно и не было этих лет.

Через час мы сидели в кабинете майора, и тот ошарашенно слушал мой рассказ о прошедших выходных. Обнаружив мебельный склад, мы наконец получили доказательство того, что Стефани расследовала убийства 1994 года и, возможно, установила что-то важное.

— Едрить твою в корень, Джесси, — выдохнул Маккенна, — неужели это дело будет гоняться за нами всю жизнь?

— Надеюсь, что нет, майор, — ответил я. — Но расследование надо довести до конца.

— Ты хоть понимаешь, что это значит, если вы тогда налажали?

— Что ж тут не понимать. Именно поэтому я бы хотел остаться в полиции, пока не доведу все до конца.

Он вздохнул:

— Ты же знаешь, Джесси, какую уйму времени это у меня займет — бумажки, объяснения с начальством…

— Знаю, майор. Простите.