Исчезновение Водрея

Быть может, это резче бросалось в глаза из-за его атлетического сложения и светлой льняной шевелюры. В данном случае к указанным чертам добавлялись запавшие, немного загадочные глаза и измученный вид, представлявший резкий контраст с атлетической фигурой Смита. Все это придавало ему несколько зловещий облик. Но патер Браун с дружелюбной улыбкой обратился к нему.

- Тяжелый случай, - сказал он серьезным тоном.

- Да, это тяжелый случай, и особенно для мисс Рэй, - ответил мрачно молодой человек и, немного помедлив, выпалил загадочную, не очень связную фразу: - Собственно говоря, к чему мне скрывать то, что лежит у меня на душе, зачем умалчивать, хотя она и помолвлена с Дэлмоном?.. Вы удивляетесь моим словам?

Патер Браун, казалось, не был очень удивлен, хотя его лицо подчас не отличалось выразительностью. Он только сказал кротко:

- Конечно, мы все сочувствуем мисс Рэй. Нет ли у вас каких-нибудь новостей или предположений по этому делу?

- Новостей у меня нет никаких, - ответил Смит. - Что касается предположений... - Смит погрузился в угрюмое молчание.

- Мне очень хотелось бы услышать их, - сказал любезно маленький священник. - А ведь у вас есть что-то на уме.

Молодой человек вздрогнул, или, может быть, только шевельнулся, и пристально взглянул на священника. Смит нахмурился, и его глубоко запавшие глаза еще более затемнились.

- Конечно! - произнес он наконец. - Все равно придется рассказать об этом кому-нибудь, а вы мне кажетесь самым надежным человеком.

- Вы знаете, что случилось с сэром Артуром? - спросил патер Браун так спокойно, как будто это был самый простой вопрос в мире.

- Да! - ответил резко секретарь. - Кажется, я знаю, что с ним случилось...

- Какое чудесное утро! - произнес мягкий голос. - Чудесное даже при таких грустных обстоятельствах.

Секретарь подскочил как ужаленный. Широкая тень доктора Эббота легла на тропинку, освещенную яркими лучами солнца. Доктор был еще в халате, роскошном восточном халате, покрытом яркими цветами и драконами, что делало его самого похожим на одну из великолепных клумб, цветущих под раскаленным солнцем. На нем были большие мягкие туфли; это и позволило ему так неслышно подойти к собеседникам. Доктор Эббот был очень крупный и грузный мужчина. Его загорелое широкое и добродушное лицо, обрамленное седыми старомодными бакенбардами и пышной бородой, а также длинные седые локоны на голове придавали ему весьма почтенный вид. Впрочем, это был очень крепкий и закаленный человек, походивший на старого фермера или видавшего виды капитана. Старый друг Водрея был единственным сверстником сквайра.

- Поистине удивительно, - сказал он, покачивая головой, - до чего эти маленькие домики похожи на игрушечные. Они все на виду, и в них при всем желании ничего не спрячешь. А я уверен, ни у кого и нет такого желания. Дэлмон и я подвергли их обитателей перекрестному допросу. Это в основном старушки, неспособные обидеть и мухи. Мужчины все на полевых работах, кроме, конечно, мясника. Но ведь люди видели, что Артур вышел из мясной. И если бы ему пришло в голову прогуляться по берегу реки, я бы его заметил, ведь я целый день ловил там рыбу.

Он посмотрел на Смита, и взгляд его продолговатых глаз блеснул немного лукаво.

- Я думаю, вы с Дэлмоном сможете засвидетельствовать, - сказал он, что я действительно все время сидел там, пока вы ходили туда и обратно?

- Да, - отрывисто ответил Ивэн Смит. Он был явно раздражен перерывом в беседе с патером Брауном.

- Единственно, что я могу предположить, - продолжал Эббот медленно...

И тут прервали его самого. Легкая и в то же время крепкая фигура быстро приближалась между яркими клумбами цветов. Через мгновение к ним подбежал Джон Дэлмон с бумагой в руке. Это был очень хорошо одетый смуглый человек с тонкими и правильными чертами лица, напоминающими Наполеона, и очень грустными глазами, настолько грустными, что они казались почти безжизненными. Он еще не был стар, но черные волосы на висках преждевременно поседели.

- Я только что получил телеграмму из полицейского управления, - сказал он. - Я телеграфировал им вчера вечером, и они сообщают о посылке к нам человека. Как вы думаете, доктор Эббот, кого еще следует вызвать? Я имею в виду родственников.

- У него есть племянник. Верной Водрей, - сказал Эббот. - Если вы пойдете со мной, я думаю, что смогу дать вам его адрес и к тому же сообщу о нем кое-что интересное.

Доктор Эббот с Дэлмоном направились к дому. Когда они отошли на некоторое расстояние, патер Браун невозмутимо, как будто их беседа и не прерывалась, обратился к Смиту:

- Так вы говорили...

- Ну и хладнокровный же вы человек! - сказал секретарь. - Я думаю, это следствие того, что вам приходится выслушивать много исповедей. Мне сейчас кажется, будто я сам собираюсь исповедоваться перед вами. Немногие остались бы так спокойны, как вы, при виде этого слона, подползшего к нам как змея. Впрочем, я не буду отвлекаться от основного. Это исповедь, хотя она касается другого человека, а не меня.

Он сделал паузу и нахмурился, теребя усы, затем отрывисто сказал: