Исчезнувшая

— Отлично. Тогда упомяните о ней. И о том, что вы владеете баром на двоих с сестрой. Одно дело, если бар — целиком ваша собственность. Тогда вы игрок. А вот если на паях с любимой сестрой-близнецом, тогда вы…

— Ирландец.

— Продолжаем.

— Таким образом, все это накапливалось… — заговорил я.

— Нет, — вмешался Болт. — Если накапливалось, значит рванет.

— Таким образом, мы слегка сбились с пути, но я надеялся, что празднование пятилетнего юбилея возродит наши отношения…

— Восстановит наши отношения, — поправил меня адвокат. — Возрождают что-то мертвое.

— Восстановит наши отношения…

— И как в эту идиллическую картину вписываются потрахушки с двадцатитрехлетней девчонкой? — спросила Бетси.

— Ты слегка вышла из образа, Бет! — Таннер Болт бросил в нее драже.

— Простите, парни, но я женщина. И это дело отвратно воняет. На милю несет тухлятиной. «Восстановит наши отношения» — нормально. Но когда Эми исчезла, та девочка все еще была с вами. Женщины возненавидят вас, Ник, если признаетесь в этом. Будьте искренни, не останавливайтесь. Можно вот так: «Мы потеряли работу, мы переселились, мои родители умерли. А потом мне сорвало крышу. Мне полностью сорвало крышу. Я потерял себя и, к несчастью, заставил Эми расплачиваться за мои ошибки». Лучше всего признать, что вы слабак, что виной всему ваши косяки.

— Обычно от мужиков именно это и требуется.

Бетси подняла раздраженный взгляд к потолку:

— А вот с таким отношением, Ник, надо быть очень и очень осторожным.

Эми Эллиот-Данн

Спустя девять дней.

Я в бегах и без денег. Как в гребаном фильме-нуар. Если не считать того, что сижу я в «форде-фиеста» на самом дальнем краю автопарковки, рядом с комплексом фастфуда, на берегу Миссисипи. В воздухе плывет запах соли и мяса с ближайшей агрофирмы. Близится ночь. Я потратила уйму часов, но так и не придумала, куда же податься. Кажется, что автомобиль становится меньше и меньше с каждым часом, — пришлось скорчиться в позе эмбриона, ноги затекли. Само собой, нынче ночью мне не поспать. Двери заперты, но я все время жду тихого стука в окно. Я знаю, что выгляну и увижу или кривозубого маньяка (разве не насмешка судьбы — умереть сейчас в самом деле?) из дешевого сериала, или копа, который потребует удостоверение личности (а быть обнаруженной здесь в образе грязной бродяжки для меня едва ли не хуже, чем смерть). Пылающее название заведения никогда не меркнет, парковка освещена, как футбольное поле. Вновь подумываю о том, что у заключенного с суицидальными наклонностями в камере двадцать четыре часа в сутки горит свет. Бензобак заполнен едва ли на четверть, и от этой мысли совсем тошно. В любом направлении я могу ехать не больше часа и поэтому тщательно выбираю сторону света. Юг — Арканзас. Север — Айова. Запад — снова Озарк. Или махнуть на восток, пересечь реку и оказаться в Иллинойсе? Всюду, куда бы я ни направилась, река. Не то я следую за ней, не то она преследует меня.

Внезапно я понимаю, как нужно поступить.

Ник Данн

Спустя десять дней.

День, предшествующий интервью, мы провели в запасной спальне номера Болтов, работая над сюжетом моего рассказа и моим имиджем. Бетси поколдовала с одеждой, а Го подстригла волосы над ушами маникюрными ножницами. Жена Таннера убеждала меня воспользоваться пудрой, чтобы уменьшить блеск кожи. Все мы говорили шепотом, поскольку команда Шэрон ошивалась поблизости — разговор должен был состояться в гостиной с видом на арку Сент-Луиса.

Ворота запада. Я не уверен, было ли у них еще какое-то предназначение, кроме как служить неофициальным символом середины страны: «Вы здесь!»

— Самая малость пудры вам просто необходима! — не терпящим возражений тоном заявила Бетси, подбираясь ко мне с пуховкой. — Когда нервничаете, у вас потеет нос. Никсон выборы проиграл из-за вспотевшего носа.

Таннер наблюдал за процедурой, словно режиссер.

— Еще чуть-чуть с той стороны, Го, — подсказывал он. — Бет, осторожнее с пудрой. Лучше пусть будет слишком мало, чем слишком много.

— Вот бы ботокс, — вздохнула она.

Должно быть, ботокс не только против морщин хорош, но и против потливости. Кое-кто из клиентов соглашался на уколы под мышки. Болты порекомендовали эту процедуру и мне — мягко и ненавязчиво. Мол, хуже не будет, когда дойдет до суда.

— Ну конечно, репортерам просто необходимо пронюхать, что я подкачался ботоксом, пока моя жена отсутствовала, — усмехнулся я. — То есть отсутствует. — Я знал, что Эми жива, знал, что она прячется вне моей досягаемости, но женой она для меня была в прошедшем времени.

— Правильная оговорка, — кивнул Таннер. — В следующий раз постарайтесь вспомнить о ней до того, как откроете рот.

В пять часов пополудни его телефон зазвонил. Адвокат взглянул на экран:

— Бони. — Он перенаправил вызов в голосовую почту. — Перезвоню ей позже.

Он не хотел никаких новых сведений, допроса, пустой болтовни — ничего, что вынудило бы нас менять стратегию интервью. Я его понимал. Мне тоже не хотелось забивать голову общением с Бони.

— А разве нам не нужно знать, чего она хочет? — спросила Го.