Исчезнувшая

— Что вы говорите? — переспросила Бони.

— Эми жива-здорова и пытается создать впечатление, будто Ник ее убил, — повторил мой поверенный.

Копы обменялись взглядами над столом — можем ли мы доверять словам этого парня?

— Зачем ей это надо? — Джилпин устало потер глаза.

— Это очевидно. Она ненавидит его. Ник был дрянным мужем.

— С этим утверждением я могу согласиться, — вздохнула Бони, потупившись.

— Ну конечно, — буркнул Джилпин.

— Она сошла с ума, Ник? — доверительно поинтересовалась Бони. — Ведь если то, что вы говорите, правда, налицо признаки безумия. Вы слышите меня? Ей потребовалось полгода, а то и год, чтобы все подготовить. Она ненавидела вас, желала вам наказания — неотвратимого, жестокого наказания на протяжении целого года! Знаете, как тяжело скрывать в течение длительного срока такую жгучую ненависть?

«Эми могла это сделать. Она могла…»

— Ну, почему бы просто не развестись? — спросила Бони.

— Это не соответствует ее понятиям о… справедливости, — ответил я.

Таннер покосился на меня.

— Боже! Ник, вы не устали от всего этого? — удивился Джилпин. — Ведь мы ясно читали слова вашей жены: «Этот мужчина способен меня убить».

Наверное, один из пунктов их инструкции требует почаще называть подозреваемого по имени. Это льстит ему, позволяет чувствовать собственную значимость. Таким приемом часто пользуются торговцы.

— Ник, ведь вы недавно были в доме своего отца, так? — расспрашивала Бони. — Девятого июля, скажем.

Мать вашу! Вот зачем Эми изменила код сигнализации. Меня накрыла новая волна отвращения к себе — жена переиграла меня дважды. Я не только купился на ложь, что она все еще любит меня. Эми и в остальном водила меня за нос. Ну сущая ведьма. Я захохотал в душе. Господь всеблагой, я ненавидел эту суку, но не мог не восхищаться ею.

— Эми расставляла подсказки в охоте за сокровищами, вынуждая моего клиента посещать определенные места, — заговорил Таннер Болт. — В этих местах она разместила улики против него. В Ганнибале, в доме Билла Данна. Таким образом, складывается впечатление, что Ник виновен. Мы принесли эти ключи для вас. В знак нашей готовности сотрудничать.

Он вынул «подсказки» и «любовные» записки Эми и разложил их перед детективами, будто карты. Пока они читали, пытаясь разгадать тайный смысл, давно ставший понятным для меня, я взмок от пота.

— Значит, вы утверждаете, что Эми ненавидела вас так сильно, что несколько месяцев подряд фабриковала улики, которые позволили бы обвинить вас в ее смерти? — голосом разочарованного родителя спросила Бони в полной тишине.

Я ответил ей невозмутимым выражением лица.

— Ник, но ведь непохоже, что это писала озлобленная женщина. Она находит в себе силы попросить у вас прощения, выразить желание начать все сначала, рассказать, как она любит вас. «Ты теплый, ты мое солнце, ты великолепный, ты остроумный».

— Да уж, мать ее так!

— Хм… довольно странное замечание для невиновного человека, — уколола меня Бони. — Мы сидим здесь, зачитывая вслух ласковые слова вашей жены — возможно, ее последние слова, а вы кажетесь весьма сердитым. Я хорошо помню тот самый первый вечер. Эми пропала, вы приходите в участок, и мы беседуем в этой комнате почти сорок пять минут, а у вас такой вид, будто скучаете. Мы просматривали запись — складывается впечатление, будто вы сейчас ляжете и уснете.

— Это не имеет никакого отношения к делу… — начал адвокат.

— Я пытался сохранять спокойствие.

— Вы казались даже чересчур спокойным, — сказала Бони. — И действовали… неуместно, можно сказать. Бесстрастно и легкомысленно.

— А вы не думали, что я такой и есть? Я флегматик даже слишком. К несчастью, Эми об этом знает… Вечно попрекала меня. Что я не открыт для общения, замкнут в себе, стараюсь не показывать сложные эмоции — печаль, стыд… Она знала, что я буду выглядеть чертовски подозрительным. Срань господня! Поговорите с Хилари Хэнди! Что может быть проще? Поговорите с Томми О'Хара. Я же сумел с ними связаться! Они расскажут вам, на что способна моя жена.

— Мы с ними беседовали, — сказал Джилпин.

— И что?

— Хилари Хэнди совершила две попытки самоубийства уже после окончания школы. Томми О'Хара дважды прошел курс реабилитации.

— Скорее всего, из-за Эми.

— Или из-за того, что они люди с расшатанной психикой, снедаемые чувством вины, — возразила Бони. — Давайте вернемся к охоте за сокровищами.

Джилпин нарочито монотонно прочитал вслух подсказку номер два:

Сюда привел меня ты, чтобы поболтать,

О детстве в кепке с козырьком повспоминать.
Все остальные за чертой отныне,
Целуй меня, как будто встретились впервые.

— И вы утверждаете, эти строки подсказали вам, что нужно ехать в Ганнибал? — удивилась Бони.

Я кивнул.

— Но тут нет ни слова о Ганнибале. Даже никаких намеков.

— Кепка с козырьком — наша «внутренняя» шутка…

— О, «внутренняя» шутка! — перебил Джилпин.

— А в следующей подсказке упомянут коричневый дом, — продолжала Бони.

— Дом моего отца.