Исчезнувшая

На протяжении года Эми довольно серьезно увлекалась Дези, а потом он стал нервировать ее. Парень вел себя так, будто они уже женаты, прогнозировал число будущих детей и их пол. Хотел, чтобы у него было четыре сына, никак не меньше. Все это весьма подозрительно смахивало на собственное семейство Дези, особенно когда приезжала его мамаша. Встретившись с ней, Эми убедилась в поразительном сходстве между собой и миссис Коллингс. Женщина сдержанно ткнулась губами в ее щеку и прошептала: «Желаю удачи». Эми так и не поняла, пожелание это или угроза.

Когда Эми порвала с Дези, он продолжал бродить по окрестностям «Уикшира» — бесплотный призрак в темном блейзере среди зимних облетевших дубов. Однажды в феврале, вернувшись поздно вечером с танцев, Эми нашла его на своей кровати поверх одеяла — голого, да еще наглотавшегося каких-то таблеток до полусмерти. Вскоре после этого случая его выгнали из школы.

Но Дези названивал ей даже сейчас, несколько раз в год присылал пухлые конверты, которые Эми вначале показывала мне, а потом выбрасывала не раскрывая. Согласно почтовому штемпелю они шли из Сент-Луиса. Сорок минут езды отсюда.

— Это просто досадная случайность, — пояснила Эми.

Родственники со стороны матери Дези жили в Сент-Луисе. Вот и все, что она знала, не заботясь о том, чтобы выяснить больше. Один раз я раскопал мусорное ведро, чтобы прочитать залитое соусом альфредо письмо. Оно показалось совершенно банальным: что-то о теннисе, путешествиях и других развлечениях золотой молодежи. О спаниелях, например. Я попытался представить себе этого субтильного денди, в галстуке-бабочке и черепаховых очках, который врывается в наш дом, круша мебель в гостиной, хватает Эми мягкими наманикюренными пальцами, бросает в старинный автомобиль и увозит в антикварный особняк, скажем, в Вермонте. Нет, разве можно обвинить Дези в похищении?

— А Дези сейчас живет как раз поблизости, — сказал я. — В Сент-Луисе.

— Ну и ну! — встрепенулся Ранд. — А почему копы еще не у него в гостях?

— Кто-то должен его навестить, — ответил я. — Пойду, пожалуй. Встретимся здесь же завтра.

— Очевидно, полиция считает, что надо искать поблизости от дома, — сказала Мэрибет, задержав на мне взгляд на секунду дольше, чем следовало, а потом тряхнула головой, будто отгоняя непрошеные мысли.

Эми Эллиот-Данн

23 августа 2010 года.

Страницы дневника.

Лето. Птички. Солнышко. Я весь день гуляла туда-сюда по Проспект-парку. Кожа у меня тонкая, кости хрупкие. Борюсь с депресняком. И это еще прогресс, ведь предыдущие три дня я провела дома, не снимая грязной пижамы, с нетерпением дожидаясь пяти часов, чтобы глотнуть спиртного. Пытаюсь вспомнить, что там в Дарфуре стряслось. Взглянуть, так сказать, на мир со стороны. Но что-то мне подсказывает: я лишь эксплуатирую беды дарфурского населения.

Столько всего произошло за последнюю неделю! Думаю, в том, что все навалилось разом, в одночасье, есть какой-то знак, поэтому даю волю чувствам. Месяц назад Ник потерял работу. Официоз твердит, что финансовый кризис пошел на спад, да только, похоже, всем на это плевать. Вот Ник и вылетел. Второй этап сокращений, как он и предсказывал, последовал через несколько недель после первого. «Упс, мы маловато выгнали в прошлый раз». Придурки.

Поначалу мне казалось, что с Ником все в порядке. Он составил длинный перечень дел, в основном всякой мелочевки. Он меняет батарейки в часах и устанавливает точное время, монтирует новый сифон под раковиной, перекрашивает комнаты, цвет которых нам не слишком нравился. В общем, делает много полезного. Самое подходящее время заняться тем, до чего раньше руки не доходили. А потом он замахивается вообще на подвиг. Представьте только: он решает прочесть «Войну и мир»!

От безделья Ник ходит на уроки арабского. Не жалеет времени на попытки спрогнозировать, какие знания и навыки будут востребованы в последующие десятилетия. Эти потуги разбивают мое сердце, но я притворяюсь, будто мне все нипочем.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке?

Вначале задаю вопрос серьезно, когда мы пьем кофе лицом к лицу, рука в руке. Потом пробую спросить ненавязчиво, легко, как бы между прочим. Потом — нежно поглаживая его волосы, лежа в постели.

Ответ всегда один и тот же:

— Да, в норме я. Но говорить об этом, вообще-то, не хочется.

Я написала опросник на злобу дня.