Исчезнувшая

Привет, любимый муж! Ты нашел! Ты великолепен. Возможно, помогло то, что в этом году я не заставляю тебя при поиске сокровищ погружаться в мои личные воспоминания.

Я отталкивалась от цитаты из твоего любимого Марка Твена: «Что сделать с человеком, который придумал праздновать юбилеи? Смертная казнь — слишком мягкое наказание».

Наконец-то я поняла то, о чем ты твердил мне из года в год. Охота за сокровищами должна стать праздником для нас, а не экзаменом — помнишь ли ты, о чем я думала или говорила весь год? Ты скажешь, что взрослая женщина могла бы догадаться сама, но… Очевидно, для того и нужны мужья. Указывать на то, чего мы не видим в себе. Не видим, даже пять лет прожив в браке.

Хочу воспользоваться случаем, чтобы в этом краю, где прошло детство твоего любимого Марка Твена, поблагодарить тебя за ЧУВСТВО ЮМОРА. Ты и правда самый остроумный и веселый мужчина на свете. Мой мозг хранит поразительные воспоминания. Сколько раз ты наклонялся к моему уху и шептал что-то, пытаясь рассмешить. Прямо сейчас, когда я пишу эти строки, я ощущаю твое дыхание, щекочущее мою мочку. Попытки рассмешить жену — как это мило и благородно. Ты всегда выбирал наилучшие моменты. Помнишь, как Инсли и ее муж, дрессированная обезьянка, затащили нас к себе, чтобы похвастаться малышом? Мы явились с визитом в их совершенный, пропахший цветами и сдобой дом ради ланча и знакомства с наследником. Они были такие самодовольные, такие снисходительные к нашей бездетности. Показывали своего мальца, измазанного слюнями, морковным пюре и даже как будто какашками, голого, если не считать нагрудничка и вязаных носков. Я потягивала апельсиновый сок, а ты наклонился и шепнул на ухо: «Вечерком я тоже так оденусь». Я чуть не захлебнулась. Это был один из тех моментов, когда ты меня спасал, заставляя рассмеяться. «Маслина там, правда, только одна, но все-таки…» Так что позволь напомнить: Ты ОСТРОУМНЫЙ. А теперь поцелуй свою женушку!

У меня сперло дыхание. Эми воспользовалась охотой за сокровищами, чтобы восстановить наши отношения. Увы, слишком поздно. Она, когда писала эти ключи, понятия не имела о том, что у меня на уме. Ах, Эми, почему ты не сделала этого раньше?

Мы ничего не делаем вовремя.

Я открыл следующую загадку, прочитал и сунул в карман, а потом вернулся к машине. Знал, куда нужно отправиться, но пока не был готов найти еще один комплимент, еще один добрый посыл от жены, еще одну оливковую ветвь мира. Мои чувства к ней слишком быстро изменялись от горечи к сладости.

Заехав к Го домой, я просидел там несколько часов, попивая кофе и переключая каналы телевизора. Озабоченный и раздраженный, я убивал время до одиннадцати вечера — мы договорились в этот час отправиться в «Риверуэй молл». Сестра вернулась после семи. В одиночку хлопоча в «Баре», изрядно утомилась. Перехватив ее взгляд, брошенный на телевизор, я понял намек и выключил.

— Ну и чем ты сегодня занимался? — спросила она, зажигая сигарету и усаживаясь за старый карточный столик нашей мамы.

— Торчал в штабе с волонтерами, а ночью, в одиннадцать, мы пойдем обыскивать «Риверуэй молл».