Исчезнувшая герцогиня

Она с головой окунулась в сладостное блаженство, блаженство, в считанные секунды унесшее ее в далекий, нереальный, восхитительный мир. То был рай, специально созданный их любовью для них двоих. Он всегда открывал перед ними свои волшебные ворота, как только они приближались друг к другу.

И вновь ее истосковавшееся сердце застучало в такт его сердцу, и опять их мысли, их души слились в единое, неразрывное целое.

«Я люблю тебя!» — хотела закричать Фиона, но в этом не было необходимости.

Лишь такая любовь — могущественная, всепоглощающая, божественная и величественная могла соединить их настолько бесповоротно, настолько крепко.

Наконец герцог поднял голову.

— Моя ненаглядная, моя милая! — воскликнул он, прерывисто дыша. — Ты еще любишь меня?

— Я… собиралась задать тебе… тот же самый… вопрос, — прошептала Фиона.

— Ты должна была все это время знать мой ответ. Если тебе показалось, что я не приезжал слишком долго, то поверь: я просто не мог вырваться.

— Я… пыталась… все понять правильно… но… мне… так хотелось увидеть тебя!

— А мне — тебя, родная моя!

Он опять принялся целовать ее, страстно, горячо, безудержно. В его глазах пылал огонь, и она осознала, что сомневаться в любви к ней этого человека было настоящим безумием.

Их поцелуй длился бесконечно долго, и когда Фиона полностью растворилась в объятиях герцога, когда реальность превратилась для нее в воплощение самых сладких грез, он медленно отстранился.

— Дай мне взглянуть на тебя. Ты стала еще красивее, чем была прежде. Как странно… Ведь тогда я считал, что большей красоты просто не может существовать на земле.

— Мне… очень хочется… быть красивой… для тебя, — смущенно ответила Фиона. — Если бы я знала, что ты едешь… ко мне… то постаралась бы… выглядеть… лучше…

— Ты выглядишь потрясающе, — нежно произнес герцог. — Ты настолько красива, что мне становится немного не по себе. Я не уверен, что вижу настоящую тебя, а не прекрасный сон! Я боюсь внезапно проснуться и понять, что тебя нет рядом.

— Я… вовсе не сон… Я очень даже реальна…

Фиона вновь потянулась к нему губами, и герцог привлек ее к себе, но целовать не стал.

— Нам предстоит еще очень многое узнать друг в друге, сделать столько открытий! Я считаю, что не имеет смысла тратить время впустую. Мы поженимся завтра утром! — торжественно провозгласил он.

— Завтра… утром?

— А потом я заберу тебя с собой!

— Куда? — От неожиданности глаза Фионы округлились, а щеки заалели.

— Сначала в Париж, потом в Рим!

Из груди Фионы вырвался взволнованный возглас. А герцог сказал:

— Это будет наш медовый месяц! Тебя устроит подобный маршрут для путешествия?

— Звучит… просто… великолепно! С другой стороны, я уверена… что буду счастлива… где угодно, лишь бы рядом находился ты, — ответила Фиона, все еще несколько растерянно.

— То же самое я могу сказать о себе, милая моя! — воскликнул герцог. — Я должен рассказать тебе о своих намерениях: мы пробудем за границей до самой осени, а о нашей свадьбе объявим лишь по возвращении.

Он прижался щекой к ее волосам.

— Когда мы вернемся в Шотландию, любимая, моя страна встретит тебя совершенно по-другому!

— Для меня ничто не представляет особого значения — ни в Шотландии, ни где бы то ни было, — спокойно ответила Фиона. — У меня есть ты, и мы вместе, все остальное… не столь важно.

— Ты уверена? — с улыбкой спросил герцог. — Знаешь, я люблю тебя так сильно, что зачастую не могу подобрать слов, чтобы выразить свои чувства!

Фиона прекрасно его понимала: на протяжении долгих лет он не имел возможности делиться с кем-то своими эмоциями и переживаниями, ему пришлось научиться быть безмолвно отвергнутым одиночкой, пришлось смириться с судьбой и замкнуться в себе.

Она знала: подаренная им Господом любовь согреет ласковым солнечным светом его измученную душу, исцелит кровоточащее сердце, покажет ему, что такое истинное счастье.

Фиона пришла в жизнь герцога, и все изменилось. Ей удалось разгадать жуткую тайну и преобразить его мир.

— Я люблю тебя, — пробормотала Фиона. — А когда я… стану… твоей женой, тогда… смогу рассказать тебе… насколько сильно я тебя люблю.

По выражению глаз герцога она догадалась: именно этих слов он и ждал от нее.

Их губы опять слились в жарком поцелуе.

— Какая красота! — воскликнула Фиона, восторженно качая головой.

— Для меня красота — это ты, моя радость, — ответил герцог.

Фиона оторвала зачарованный взгляд от окна, через которое любовалась на позолоченный рассветным солнцем город, повернула голову и улыбнулась мужу.

Они остановились на окраине Рима в палаце, любезно предложенном герцогу на время медового месяца одним его приятелем. Отсюда виднелись расположенные внизу Тибр, крыши Вечного Города и великий собор Святого Петра.

В прозрачном свете утреннего солнца панорама города сияла. Создавалось такое ощущение, что чья-то невидимая гигантская рука набросила на эти стены, эти крыши, эти улицы божественный покров. Стройные кипарисы в саду с устремленными к безоблачным небесам верхушками крон напоминали молящихся великанов.