Исчезнувшая Луна

Наступила минута абсолютной тишины, настолько полной ожиданием убийства, что казалось, будто далекие зарницы побледнели из сострадания. Затем смуглый сказал:

— Ладно, пошли отсюда.

Веди направилась к нему. Он ждал, пока она подойдет совсем близко, и тогда ударил ее. Она слабо вскрикнула и упала. Он начал бить ее ногами. Я быстро выскочил из укрытия и ударил его в ухо рукояткой пистолета. От удара он развернулся и упал.

Веди приподнялась на колени и взглянула на меня, чуть слышно всхлипывая от злости и боли. Из уголка ее рта текла струйка крови. Я забрал у громилы автомат и зашвырнул его в ручей, а затем наклонился над девушкой.

— Возьмите-ка мой носовой платок.

Она взяла платок и приложила его к губам.

— Вы появились как нельзя более кстати, — сказала она почти злобно.

— Так уж получилось. Я обязан поблагодарить вас за свою жизнь и за свой дом. К госпиталю вы отнеслись не так снисходительно.

— Там никто не погиб. Я проверила. Здание всегда можно отстроить, а жизнь — дело другое.

Она посмотрела на лежавшего без сознания мужчину. Глаза ее горели, как у кошки.

— Вот его бы я с удовольствием убила.

— Кто он?

— Партнер моего брата.

Она бросила быстрый взгляд на Олений Рог, и свет в ее глазах погас, а голова склонилась.

— Ваш брат послал вас расправиться со мной?

— Он не говорил..

— Но вы знали?

— Поняла, когда Мартин пошел со мной.

— Вы специализируетесь на поджогах?

— Поджоги? А, установка огня. Нет. Я химик. Я хочу…

Она резко одернула себя и не докончила фразу.

— Значит, те штуки — подслушивающие устройства, — сказал я.

Она спросила, что я имею в виду.

— Маленькие приборчики, которые ваш брат поставил в телевизоры, — сказал я. — Я догадывался, что это такое, когда увидел, как они размещены. Ряд караульных постов вокруг оперативного центра, уши, чтобы улавливать каждое слово, потому что если кто-то из жителей что-нибудь заподозрит, то будет болтать об этом и тем самым даст предупреждение. Он слышал мои телефонные разговоры сегодня вечером, не так ли? Вот почему он и послал вас. Он слышал и дока, а потому…

С неожиданной скоростью метнувшись в сторону, она бросилась бежать. Все повторялось; она быстро бежала, я нагонял.

Веди шлепала через поток, обдавая брызгами мое лицо и одежду. На другом берегу я опять поймал ее. Но на этот раз она стала отбиваться.

— Отпустите меня! — Она шипела, молотя меня кулаками. — Знаете ли вы, что я сделала ради вас? Я сама напросилась на нож. Отпустите меня, неуклюжий дурак!..

Я прижал ее крепче. Шелковистые волосы девушки касались моей щеки. Ее гибкое тело боролось, и оно было не мягким, а возбуждающе упругим.

— Пока я не пожалела об этом, — докончила она.

Я поцеловал ее, и тут случилось странное.

Я целовал девушек, которые не хотели этого, я целовал девушек, которым не особенно нравился, целовал недотрог, которые визжат от любого прикосновения, и бывало, получал по морде, но я никогда не видел девушку, которая была бы так отстранена от меня, как эта. Она даже не шевельнулась. Она вообще прекратила всякое движение. Мои руки обнимали ее, мои губы прижимались к ее губам, а от нее исходил такой холод, такое неприятие, что я даже не мог рассердиться.

Я был ошеломлен и растерян. Но ведь нельзя же сердиться на вещь за то, что она не твоя. Тут было что-то гораздо более глубокое. Я вдруг вспомнил о мальчике.

— Разное племя, — сказал я, — разные миры Не правда ли?

— Да, — спокойно ответила она. — Разные миры.

Холод пробежал по моей коже. Теплой ночью я стоял на берегу ручья, где стоял тысячу раз и мальчиком, и мужчиной, видел страшный блеск ее глаз, и мне было не только холодно, но и страшно. Я немного отодвинулся, но все еще держал ее, хотя уже по-другому.

— Но между вашим братом и Салли Тейт было не так.

Эта статуя соизволила разжать губы:

— Мой брат Эрник — развратник.

— Веди, где находится Хрилльянну?

Статуя посмотрела через мое плечо и произнесла:

— Мартин убегает.

Я оглянулся. Так и было. Видно, его голова была крепче, чем я думал. Направляясь к улице, он неуклюже бежал вдоль стены моего дома.

— Что ж, — констатировал я, — теперь он ушел. Вы, наверное, приехали в машине?

Она кивнула.

— Это хорошо, — сказал я. — Часовые окликнут ее не так скоро, как мою. На ней мы и поедем.

— Куда? — спросила она, задохнувшись.

— Туда, куда я собирался, когда вы остановили меня. На Олений Рог.

— Ох, нет! Вы не можете, вы не должны…

Теперь она стала человеком, и человеком испуганным.

— Я спасла вам жизнь. Вам этого мало? Вы не подниметесь живым на Олений Рог, и я тоже, если…

— А Салли и мальчик поднялись живыми? — спросил я. — Она кивнула. — Тогда вы увидите, что мы сделаем.

— Только не сегодня! — закричала Веди. — Она была в панике. — Не в эту ночь!

— А чем эта ночь отличается от всех прочих? — Она не ответила, и я встряхнул ее. — Что там происходит?

Вместо ответа она выкрикнула:

— Ладно, поезжайте, лезьте на Олений Рог, а когда будете умирать, вспомните, что я пыталась остановить вас.

Она замолчала и, не протестуя больше, повела меня к машине, припаркованной на пыльной улице. Это был грузовик. Днем он был грязно-синим.