Исчезнувшая невеста

Однако по приезде выяснилось, что из собственных платьев Клола давно выросла, и даже платья бабушки, миниатюрной и даже в старости сохранившей тонкую талию, ей маловаты.

Более того, благодаря природной чуткости Клола поняла, что гордая шотландка ни за что не примет в подарок ношеную одежду.

Так бальные платья, шелка, атлас и муслин оказались в сундуках. Сейчас они, должно быть, были уже упакованы и готовы сопровождать хозяйку в замок Нарн.

По счастью, среди многочисленных бальных нарядов нашлось платье, вполне достойное играть роль свадебного.

Бабушка купила его в числе прочих за несколько недель до смерти, готовясь к приезду в Эдинбург короля Георга.

Дата приезда была еще не назначена, но слухи распространялись с быстротой лесного пожара. Услышав о таком важном событии, бабушка первым делом пригласила портного и заказала платья для себя и Клолы.

В это время она уже не выходила из комнаты, но потребовала, чтобы примерка и подгонка проходили у нее в спальне.

Доктора качали головами и уверяли, что пациентке вредно всякое волнение. Но Клола знала, что любимое увлечение может если не продлить бабушке жизнь, то хотя бы скрасить ее последние дни. Поэтому девушка часами мерила и перемеривала дюжины роскошных платьев, а бабушка, приподнявшись на постели, оценивала их и давала указания портнихам, что надо переделать.

На похоронах бабушки Клола горько плакала. В голове у нее вертелась одна мысль: «А ведь она так и не увидела короля…»

Никто из жителей Эдинбурга не ожидал этого события с таким детским восторгом! Ни одна дама не могла бы так очаровать короля своей живостью и остроумием!

Однако, когда Его Величество назначил дату приезда в Шотландию, графиня уже покоилась в могиле, а Клола находилась далеко от Эдинбурга — в замке Килкрейгов.

Теперь, сидя в своей комнате, Клола невидящим взором смотрела на пышное свадебное платье, с ужасом думая о предстоящем событии.

Двумя этажами выше находилась тюрьма Торквила Макнарна. Он сидел там в одиночестве с той самой ночи, когда Килкрейги застигли его на месте преступления.

Клола хотела навестить его, но брат Эндрю пришел в ужас от одной этой мысли.

— Мы не позволим тебе разговаривать с Макнарном! — прорычал он.

— Но он еще совсем мальчик, — возразила Клола, — и ему, должно быть, очень одиноко.

— В Эдинбургской тюрьме ему придется еще хуже! — кровожадно ответил Эндрю, и остальные захохотали.

Однако позже Хемиш, младший брат Клолы и ровесник Торквила, сказал ей потихоньку:

— Клола, не беспокойся о нашем пленнике. С ним все в порядке.

— Откуда ты знаешь? — спросила она.

— Я его видел!

— Как? Мне казалось, что ключи у Эндрю!

— Да, но я знаю, где он их прячет, — ухмыльнулся Хемиш. — Я разговаривал с Торквилом Макнарном и даже принес ему бутылку эля, чтобы он не скучал в одиночестве.

— Молодец!

— Не повезло бедняге, — заметил Хемиш. — Я то же самое проделывал раз двадцать, но ведь не попался!

— Ты хочешь сказать, что угонял скот у Макнарнов? Хемиш расплылся в горделивой улыбке.

— Еще как! Потрясающее развлечение, лучше любой охоты!

— Хемиш, это же очень опасно! — воскликнула Клола. — Если отец узнает, он придет в ярость!

— Могу спорить, что он все знает, — ответил Хемиш. — Только сейчас ему не до Макнарнов. Он слишком боится Маклаудов.

— Боится? — переспросила Клола. Слово «боится» совершенно не вязалось с обликом отца.

Хемиш оглянулся, словно боялся, что их кто-нибудь услышит.

— На прошлой неделе они сломали одному пастуху спину, а в прошлом году убили двоих людей из нашего клана.

Клола ахнула.

— Отец приказал, чтобы мы никому об этом не рассказывали. Но теперь ты понимаешь, почему он так ненавидит Маклаудов.

— Понимаю. Но мне жаль Торквила Макнарна: он, должно быть, так боится будущего.

— Еще как! Он боится, что дядя не захочет его спасать и не приедет за ним. Говорит, у них там все знают, что герцог Стратнарн терпеть не может Шотландию.

— Мне говорили, что отец герцога был очень жесток с ним в свое время, — заметила Клола.

— Бил парня, пока тот не сбежал, — подтвердил Хемиш. — Нам повезло, наш хотя бы не воспитывает нас колотушками.

«Это правда», — подумала Клола. Авторитет Килкрейга держался не на физической силе, а на ореоле власти вождя и на трепете, который внушала окружающим его личность.

Килкрейгу достаточно было нахмурить густые брови — и его сыновей или слуг пробирала дрожь.

Если новый предводитель клана Макнарнов был так же горд, как братья Клолы, нетрудно догадаться, почему он не перенес побоев. И дело здесь не в физической боли, а в невыносимом унижении.

Хемиш виделся с Торквилом еще раз и рассказал ему о грядущем воссоединении кланов и о браке герцога с Клолой.

— Сначала он не поверил, — рассказывал Хемиш сестре. — А потом сжал кулаки и говорит: «Мой дядя никогда не женится на женщине из рода Килкрейгов!»А я ему:

«А ты думаешь, моей сестре очень хочется замуж за вонючего хорька Макнарна?!»

Клола схватилась за голову.

— Хемиш, как ты мог такое сказать! Если Торквил расскажет об этом дяде, мне станет еще хуже!

— Почему ты считаешь, что тебе будет плохо? — удивился Хемиш. — Ты же с ним даже незнакома!