Исчезнувшая невеста

Герцог тихо отворил дверь.

Клола сидела перед огромной позолоченной арфой. Тонкие пальцы девушки умело перебирали струны; мелодия была герцогу незнакома, но радовала слух необыкновенной гармонией.

Герцог не сводил глаз с Клолы. В своем золотистом утреннем платье, залитая солнечным светом, она казалась ангелом, сошедшим с небес.

Голова ее была поднята, взор устремлен куда-то ввысь, на губах играла легкая улыбка. Герцог понял, что душа Клолы сейчас далеко отсюда — в чудесной стране, рожденной ее фантазией.

Не успел герцог обругать себя за излишнюю впечатлительность, как Клола обернулась.

Пальцы ее скользнули по струнам. Арфа издала последний аккорд и замолкла.

Герцог медленно подошел к ней.

— Я не знал, что вы занимаетесь музыкой, — произнес он. — Никогда не слышал, чтобы кто-то играл на этой арфе!

— Ее нужно настроить, — робко ответила Клола, — и сменить несколько струн… но вообще она в хорошем состоянии.

По дрожи в ее голосе герцог догадался, что она ему жена.

— Думаю, вам нужно что-нибудь посовременнее, — заметил он, шутливо указывая на клавикорды.

— О, это… было бы замечательно. Клола бросила на него быстрый взгляд и снова спрятала глаза за длинными ресницами.

— Что вы играли? — спросил он. Поколебавшись, Клола ответила:

— Эту мелодию я сочинила сама, хотя… мне кажется, она навеяна Моцартом.

— Вы играете на фортепиано?

— Да.

— Тогда я куплю вам рояль фирмы Джона Бродвуда.

Клола радостно всплеснула руками, и глаза ее загорелись восторгом.

Герцог не знал, как тосковала Клола в отцовском доме без рояля своей бабушки!

Мгновение — или вечность — мужчина и женщина смотрели друг на друга, и слова были им не нужны.

Почувствовав, что молчание слишком затягивается, Клола спросила:

— Вы хорошо поохотились?

— Отлично! — рассеянно ответил герцог, как будто думал о чем-то другом.

— Я… рада за вас.

— Надеюсь, вы не скучали здесь в одиночестве?

— Джейми был так любезен, что показал мне весь замок. Это было очень интересно.

Герцог вдруг пожалел о том, что не сделал этого сам, но тут же напомнил себе, что Джейми лучше знаком с замком.

— Надеюсь, замок произвел на вас впечатление, — заметил он.

— Как же иначе? — пылко ответила Клола. — Он великолепен! Я никак не ожидала, что он настолько великолепен!

— Вы, должно быть, уже поняли, что мой дедушка был большим оригиналом, — с улыбкой заметил герцог.

— И вы должны быть ему благодарны. Он наполнил замок сокровищами, которыми вы можете по праву гордиться.

— Я не уверен, что «гордиться»— подходящее слово, — резко ответил герцог. — Вы знаете, что я убежал из этого замка, от души желая навеки забыть и его, и родных, и Шотландию?

Эти слова прозвучали вызывающе, почти грубо. Но Клола только подняла свои удивительные глаза и тихо ответила:

— Я понимаю, как вы страдали. Мы должны сделать так, чтобы Торквил и Джейми никогда не испытали ничего подобного.

И герцог с удивлением понял, что ей действительно небезразлична судьба его племянников.

Обменявшись еще несколькими незначащими словами, они разошлись по своим комнатам.

Переодеваясь к ужину, Клола была так поглощена мыслями о статном, красивом муже, что даже не замечала злобных взглядов миссис Форс.

Не успели все сесть за стол, как вдалеке послышался отдаленный громовой раскат и в открытое окно ворвался порыв свежего ветра.

— Так я и думал, — заметил мистер Данблейн.

— Надвигается гроза? — спросил герцог.

— Это было заметно еще с утра, — ответил управляющий. — Такая удушливая жара всегда предвещает грозу.

— Верно, день выдался чертовски жаркий, — вставил лорд Хинчли. — На охоте я просто обливался потом.

— Ничего, скоро станет прохладнее, — успокоил его мистер Данблейн и приказал слугам закрыть окна.

— Хорошо, что прошлой ночью не было дождя! — глубокомысленно заметил лорд Хинчли.

Клола подумала о том же.

Летние грозы в Шотландии бывают поистине страшными. Грохот грома и сверкание молнии сменяются настоящими потоками воды с неба; ручьи превращаются в бурные реки, а реки выходят из берегов, и дороги становятся совершенно непроходимыми.

Клола от души надеялась, что все Килкрейги уже добрались домой и что Торквил успеет вернуться домой до начала грозы.

Он уехал после завтрака, и за обедом Клола его не видела.

Впрочем, и вчера вечером Торквил не ужинал вместе с остальными. Может быть, герцог считает, что Торквил еще слишком мал?

Ее отец сажал детей за общий стол, как только им исполнялось пятнадцать. Клола понимала, что к Торквилу нельзя относиться как к несмышленому ребенку — это его только испортит.

Однако она считала себя не в праве вмешиваться в дела герцога. Нужно подождать, пока замок Нарн не станет ее домом.

Клоле трудно было даже мысленно назвать это огромное здание, полное чужих людей, «своим домом». Но она была практична и понимала, что, как только домашние герцога привыкнут к ее присутствию, она должна будет стать здесь полноправной хозяйкой.

Конечно, не все и не сразу с этим смирятся. Какое-то время Клоле придется побыть в неприятном амплуа «новой метлы», которая «по-новому метет».