Исчезнувшая сестра [litres]

– Очень интересно, спасибо, – сказала я, желая поставить здесь точку. Но Лариса не унималась.

– Сказать еще проще? Ваша сестра – член секты Гецула Мо, – медленно и отчетливо произнесла она, как говорят с иностранцами, изучающими русский язык. – И ее так называемое исчезновение, скорее всего, связано с этим обстоятельством.

Эля и секта. Что за лабуда. Но что-то останавливало меня попрощаться с Ларисой и уйти.

– То есть вы не верите, что она могла уехать с кем-то в отпуск в Сочи? – попыталась я перевести разговор в другое русло.

– Мне даже смешно такое представить.

– И что здесь смешного?

– Потому что она втянулась в эту секту. И стала фанатичкой. Какой тут может быть отпуск в Сочи?

– Вы хорошо знакомы с моей сестрой?

– В каком смысле «хорошо»? Она была моей клиенткой.

– Была. А сейчас нет?

– А сейчас нет.

– А Федю вы откуда знаете?

– Дорогая моя, с чего это вы вдруг перескочили на меня? Мы так не договаривались. – Прозвучало это добродушно, но взгляд у Ларисы стал колючим. И опять что-то помешало мне попрощаться и уйти.

– Откуда вы взяли, что это секта? – спросила я.

– Гецул Мо откололся от одной уважаемой организации и завел себе стадо овец, с которыми делает все, что хочет. Вам нужны дополнительные разъяснения?

Мне стало душно. Я непроизвольно встала, сделала два шага к двери, но остановилась и заставила себя вернуться на место. Я все еще не могла это так оставить.

Лариса наблюдала за мной со своей ухмылочкой, которую я теперь ненавидела.

– Родственники всегда сначала не верят, что их близкий угодил в секту, – с явным удовольствием стала вразумлять меня Лариса. – Секты – тайные организации, и членство в них скрывается. Секта вашей сестры – не исключение. Кто-то рассказывает друзьям и близким про свои внезапные увлечения рыбалкой, кто-то про уроки пения или еще что-то. Вы почитайте о сектах и сектантах, вам это сейчас будет очень полезно. В секту, кстати говоря, может угодить каждый.

Такое я слышала и раньше, но никогда в это не верила. Я верила в другое. К примеру, в то, что такая особа, как я, в секту не попадет. И даже не потому, что я привыкла делать все по-своему. Привычка еще не гарантия, от привычки можно и отучиться. Мне просто интересно работать мозгами. Я все время работаю мозгами, даже когда не нужно. А в сектах работает мозгами только один человек – ее лидер. И точно так же, но по другой причине, я не могла представить сектанткой легкомысленную, взбалмошную, болтливую и смешливую Эльку. В сектах требуют безграничной серьезности, а откуда ей это взять?

Мне стало совсем невмоготу от Ларисиных наставлений. Меня даже начало тошнить. Я опять поднялась со стула, что-то изобразила на лице, что в переводе означало бы «всего хорошего», и оставила Ларису с ее проклятой ухмылочкой.

17

Став в свое время «золотым пером» «Нашей газеты», я имела возможность писать о том, о чем хотела. Были темы, от которых я всегда держалась в стороне, и одна из них – это секты.

Помню, раз под Тулой объявились затворники. Их провидец, какой-то убогий сумасброд, сказал им, что надвигается конец света. Они забаррикадировались вместе со своими детьми в местных катакомбах, и кто их только ни уговаривал выйти на поверхность. Все было напрасно. Вот это то, что есть секта и сектанты. СМИ посылали к этим сумасшедшим своих лучших писак. Меня тоже хотели туда отправить, но я наотрез отказалась. Вера тех людей в конец света была глухая, слепая, тупая и душная. Для меня она все равно что болезнь.

Я и вообще не хотела заниматься религиозной тематикой. Она меня совершенно не интересовала. Даже умеренные верующие – утомительные собеседники. Ты с ними об одном, а они о другом. Это я хорошо знала из разговоров со своими знакомыми, которые вдруг «встретили Бога». Но один раз наш главред все же уговорил меня сделать интервью с отцом Никодимом, имя которого в тот момент было на слуху. Его проповеди посещали знаменитости, он часто мелькал в телевизоре, а тут еще и написал книгу «Как неверующему найти дорогу в храм».

Рецензии были восторженные даже в СМИ с сугубо светской ориентацией. Отца Никодима хвалили за «современный подход к церковной жизни» и «неустрашимость перед трудными вопросами неверующих». «Наша газета» решила по этому поводу опубликовать его интервью. Ну а поскольку я была неверующей и любила задавать трудные вопросы, то к отцу Никодиму решили отправить меня. Уломав меня на это интервью, главред сказал: «Ты в этот раз свой язык особенно не распускай. Человек он уважаемый, и если что, то за него есть кому заступиться». Я пропустила его напутствие мимо ушей.