Исчезнувшая стихия

   Они вообще старались меня лишний раз не трогать, ибо я срывалась буквально на каждого за дело и просто так. В тот же день, правда, почти на въезде в деревушку Серый и Арон умудрились снова поцапаться, я даже орать на них не стала, сил не было. Просто оглушила, связала и подвесила на ветку ближайшего дерева, снял их оттуда Виллар. На следующее утро. Когда мы выезжали из Амы. Уж не знаю, до чего эти двое договорились, но больше друг друга не задирали. Нет, друзьями они, конечно, не стали (я все еще изредка перехватывала их косые взгляды друг на друга), но как говорится, беда сплачивает. Оба ходили вокруг меня на цыпочках и пытались предугадать любое желание. Арон периодически отпаивал всякими целебными и достаточно вкусными настоечками, Лекс усиленно пытался меня вовремя накормить и уложить спать. Такое отношение бесило еще больше.

   Единственным, кто не влезал во все это, был Виллар и, честно, я была благодарна. Даже Стэр в кои-то веки заткнулся. Хотя признаюсь, если бы не моль с волком, я бы уже давно скопытилась, работая в таком темпе. Просто, мне было сложно усидеть на месте, ожидая хоть каких-то вестей от Дакара, и пытаясь не думать, не психовать, не истерить и удержать под контролем беснующиеся тени, в общем я окунулась в работу.

     За эти три дня мы побывали во всех намеченных мной деревнях, и я снова опросила всех родственников убитых. Кто-то злился, кто-то принимал нас радушно, кто-то пытался игнорировать, но благодаря теням информацией делились все. Рассказывали даже о том, о чем на первый взгляд не имели никакого представления. Но в отличие от живых существ тени запоминают все, что видят, жаль, что помнят недолго. И главное тут суметь эти сведения достать. И мои девочки с этим справились - они искали, осматривали, рылись в памяти врайтов, принюхивались и прислушивались.

    Правда мучилась не я одна. Стэру тоже было хреново. Нет, он не закатывал истерик и не бросался на все живое, но на любой шум, на любое резкое движение реагировал ощериной пастью и вздыбленной шерстью. По ночам он убегал в лес, якобы поохотиться, но я-то знала, что сваливал он только для того, чтобы скинуть накопившееся напряжение.

     И по ночам мне было особенно трудно, потому что его не было рядом. О, я практически не спала за эти три дня. Не могла. В обычном и, казалось бы, изученном наизусть кошмаре появился еще один персонаж. Вместо троих ублюдков, что стояли тогда за дверью нашей с отцом клетки, я видела окровавленную морду твари из капища. Она скалилась и протягивала ко мне свои длинные лапы, вот тут я и заходилась в крике и меня начинала бить дрожь. Но я просыпалась не от собственного почти больного ора. Нет, мы же не ищем легких путей, а от дикого холода и звука, клацающих по каменному полу, крысиных лап и тошнотворного запаха страха, крови, боли и детских слез. Моих слез. Все это уже снилось мне и до незабываемой встречи с Духом Грани. Все кроме слез и, пожалуй, именно они пугали меня больше всего.

     В первую ночь после случившегося, я была настолько вымотана, что заснула, не раздеваясь, просто грохнулась на кровать в старом обшарпанном доме на отшибе деревни и все. Тогда мне хотелось одиночества. Идиотское желание и еще более идиотское решение. Арон и Лекс к тому времени уже оборота два как висели вниз головой, Стэр убежал в лес, а Виллар спал в другом доме у какого-то старого друга, вняв моим мольбам. Когда я проснулась от кошмара, Стэра рядом все еще не было. Я не помню, как встала с кровати, не помню, как открывала дверь и не помню, как выходила на улицу. Очнулась я, только когда Ночная разорвала на клочки собаку местного старосты и собиралась проделать тоже с ее хозяином. Кое-как обуздав тень и спалив то, что осталось от несчастного пса, я вернулась в дом и села на кровать, вперившись в стену. Мыслей не было, были какие-то обрывки слов, звуки и ночные шорохи. Я просидела так, пока на рассвете не вернулся мой леопард. Он тихо пробрался в комнату и замер, словно нашкодивший котенок, увидев меня. Краем сознания я уловила его чувство вины и почему-то обиды. Стало так противно. От всего этого... Просто невыносимо, в горле встал ком, и меня вырвало, я даже не успела добежать до двери. Стэр молчал. Когда я умылась и убрала свидетельство своего позора, тал попробовал заговорить:

     - Обсидиана...

     - Я все понимаю, мой хороший. Не надо, - я вздохнула и уткнулась в жесткую, пахнущую лесом шерсть кота. И я ведь действительно понимала. И его чувство вины за то, что оставил меня одну, и его обиду за то, что мы оба сейчас были в Аме, а не на капище. Понимала, и ничего не могла с этим поделать.