Исчезнувшая стихия

— Можешь. Это напало сегодня на нашу охотницу и чуть не убило.

— Понял, мой принц. Разрешите идти?

— Разрешаю, только ответь в замке все тихо?

— Да.

— А в столице.

— Тоже.

— Не про… Тьфу. Держи меня в курсе, — хмыкнул я на ехидную улыбку Дэмиана и закрыл зеркало, попутно уничтожая клетку.

Мда, день еще толком не начался, а у меня уже чувство, что он мне не очень понравится. А самое интересное, чем больше я узнаю, в том числе и об охотнице, тем больше у меня возникает вопросов. Чувствую себя семилетним ребенком-идиотом, который не в состоянии собрать элементарную мозаику. Потому как что-то упорно мне подсказывало, что ситуация куда проще, чем кажется на первый взгляд и, ответ лежит где-то на поверхности…

Диана проснулась через четыре оборота и, ее пробуждение ознаменовалось слезами Кэссиди. Уж не знаю, что она ей сказала, но фея появилась на крыльце, приложив тонкую ладошку к губам, словно пыталась так сдержать судорожные всхлипы. Охотница была не в настроении. Спустя два вдоха, она вышла следом за сестрой, держа в руках сумку с вещами и презрительно фыркнув в сторону младшей графини, отправилась к своей лошади.

— Фина? — начал я, подходя к Кэс и протягивая ей платок. Она подняла на меня заплаканные глаза и, проигнорировав протянутый платок, спрятала мокрое от слез лицо у меня на груди. Я невольно ее обнял, гладя по голове, мимо прошли волки с абсолютно каменными лицами, но я знал, что они имеют наглость меня упрекать. Для этого даже не нужно было снимать щиты. Они вернулись за пол оборота до того, как проснулась охотница, как я и ожидал, с пустыми руками.

— Кэссиди, успокойтесь. Такой красивой девушке не идут слезы. Мне больше нравится, когда вы улыбаетесь, — запах колокольчиков и клубники приятно туманил разум и чего уж врать возбуждал.

— Через пять оборотов прибудем на место, там снимете себе комнату в таверне с двуспальной кроватью, — раздался откровенно издевательский голос Дианы. Волки уже расплачивались с хозяевами, держа в руках поводья своих лошадей, Лекс закашлялся, пытаясь замаскировать смех.

— Из, — фея сглотнула, — извините, — и отступила от меня.

К тому моменту, как мы выехали из деревеньки, оборотни и Сид успели отъехать на достаточное расстояние и, и нам с графиней в прямом смысле слова пришлось глотать пыль от копыт их лошадей.

— Расскажите о себе графиня, — попросил я, чтобы как-то отвлечься от бесконечных вопросов, крутящихся в голове, а заодно прогнать хмурое выражение с детского личика младшей графини.

— Да нечего особо рассказывать, — пожала она хрупкими плечами, натягивая поводья и направляя свою кобылку ближе ко мне, — Родилась, училась, сейчас помогаю маме.

— Вам нравится во дворце? — спросил я.

— А кому бы там не понравилось? — уклонилась она от ответа.

— Ну не знаю, вы ведь внучка королевы. Тяжело всегда находиться под пристальным вниманием тысячи глаз и ушей.

— Вот как? — искренне изумилась она. — Никогда не думала об этом в таком ключе, а может я просто привыкла. Знаете, мне ведь действительно нравится все это — балы, приемы, гости из других государств. Столько огней, столько музыки, веселья, в такие моменты невольно забываешь о проблемах.

— Проблемы? У вас много проблем графиня?

— Полагаю, не очень. Как у всех, — солнечно улыбнулась фея.

— И все же вы никогда не устаете следить за тем, что говорите, как берете бокал, кому улыбаетесь?

— Нет, а вы?

— Я? Может быть иногда, — вполне честно признался я. — Но, как и вы, я рожден с золотой ложкой во рту, так что мне грех жаловаться.

— Знаете, я думаю, вы будете хорошим правителем для своего народа, — а вот это сейчас к чему было?

— Даже не смотря на мою жестокость?

— Я….

— Да прекратите, мы здесь с вами одни, так что давайте откровенно. Вы испугались меня там, в темнице.

— С чего вы взяли? Это был просто шок.

— Бросьте графиня, ваше хорошенькое личико можно читать, как открытую книгу. Вы боялись и дрожали.

— Знаете, иногда без жестокости обойтись нельзя. А мой испуг… я просто была не готова к тому, что там тогда случилось. Я очень редко покидала дворец и территорию поместья. Бабушка и мама меня постоянно от всего оберегают, а от смерти и жестокости особенно.

— Но вы же лекарь фина, смерть должна быть для вас чем-то обыденным, — боги, она и в правду так наивна.

— Вы действительно настолько циничны? И потом смерть феи, чье тело и дух изнурены болезнью, это одно. А видеть, как огромный демон практически отрывает голову беззащитному сумасшедшему — это другое. К тому же к смерти пациента зачастую успеваешь подготовиться.

— Простите, подготовиться?

— Смириться что ли, — пожала она плечами, — сложно объяснить, но я практически сразу чувствую, выживет пациент или умрет, своеобразный дар. Да, иногда ранения бывают действительно ужасными, мне многое приходилось видеть: вырванные крылья, распоротые животы, умирающих от заражения крестьян, которым нельзя помочь, потому что гной уже успел добраться до мозга…

— Вы лечите крестьян? Но почему, разве это подходящая работа для такой юной девушки? Получается, вы обманули меня, когда говорили, что ваша мать и бабушка оберегают вас.