Исчезнувшие

Лыжные ботинки тоже можно бы продать, да приметные больно. Да и покупателей обыщешься. Ботинки жгли в костре. Кишок на бойне – бери не хочу. Иван и брал. Кишки набивали фаршем, который Марита крутила на промышленной электрической мясорубке «FAMA», позаимствованной Мунтянами в кухонном блоке (второе разбитое окно, которое видел Гордеев). Одной оказалось мало, и Иван припёр вторую, не сомневаясь в безнаказанности содеянного: не украл, на время взял, да и спрашивать не с кого будет, долго здесь оставаться опасно. Вышак отменили, зато пожизненку оставили, будут с Марюткой супчик из килек хлебать. Суп Иван любил наваристый, с мясом.

Коптильню он смастерил из железной бочки. Колбасу поставляли в частный ресторанчик на станции, на лыжах идти два часа. Осенью-то хуже приходилось: через болото по вешкам, потом по ручью до железки, потом по шпалам до самой станции. А куда денешься? По дороге не пойдёшь, примелькаешься, с коробом за плечами. По болоту да ручью – оно, конечно, маетно, с поклажей-то. Зато спокойнее: из леса явился, в лесу растворился. И нет тебя.

Весной по болоту не пройти, но весной их здесь уже не будет. Иван по Киевской дороге такой же лагерь присмотрел, туда и переберутся брат и сестра Берёзы.

Из дневника Нади Рыбальченко

3 января 2019. Они неплохо устроились, эти отшельники Лыковы. И не похоже, что брат и сестра, наверное, муж и жена. А зачем тогда врут? Типичные маргиналы, но доброжелательные, и в доме чисто.

Новогоднего похода не было. Гордеев сказал, что пить всю ночь, а потом на лыжах ёлки лбом считать – неспортивно. Никто и не спорил. Так что отмечали кто где.Гордеев со своей Антониной, я с родителями, мы всегда так отмечаем новый год, Юлька с Любой на даче, с мальчишками своими и с родителями. Им там воли не дают, всё под контролем. Леру спрашивать бесполезно: молчит и ничего не говорит. И улыбается. А глаза шальные какие-.то.

Лось с Виталиком махнули в горы, на Чегет, и Васька с ними. На две недели. Так что Старый новый год будем отмечать без них. Наш первый поход в 2019 году будет праздничным, и это символично: как встретишь год, так его и проведёшь.

Часть 14

Знай наших!

Гордеев воспрянул духом: даже при отсутствии троих всё равно получается восемь человек. Непотопляемая группа.

Юлины-Любины мальчики вели себя как завзятые походники: нашли и распилили сухостоину, развели костёр, прикатили «диваны» (брёвна, на которых сидеть), вместе с Гордеевым натянули трос, котлы набили снегом и подвесили на крючьях.

– Суп сегодня отменяется, зато чай будет со стационарным тортом, – сказал Гордеев (прим.: стационарный торт – купленный в магазине и чудом донесённый до привала в рюкзаке, попробуйте на лыжах ехать в темпе и с тортом, узнаете). И водрузил на расстеленную на снегу скатерть коробку с «Наполеоном» и бутылку шаманского. И ещё одну. И ещё одну.

Лера потянулась за бутылкой, обхватила длинными пальцами, как гитарный гриф. Изучила этикетку и радостно объявила:

– Это ж сдохнуть можно! «Ив роша»! Я думала, дрянь какая-нибудь отечественная. Это я буду. И вот это. – Голубева извлекла из рюкзака квадратную бутылку, по виду двухлитровую. «Мэйкерс марк, виски бурбон», знай наших.

Любины-Юлины мальчики оживились, поглядывали на Леру с уважением. Они принесли водку «Хаски» и ликёр для соболюшек, как они звали девчонок. Водку Гордеев велел убрать (бурбон с водкой мешать неспортивно). Мальчишки подчинились без слова: бурбон никогда не пробовали, он стоит запредельно. Сегодня попробуют.

Накрыли на стол, развесили на ёлках хлопушки и «дождик», и праздник получился хоть куда.

Лера наделала «ёлочных» канапе, заворачивая квадратики сыра в листья салата и протыкая шпажками. Надя принесла отварную картошку (каждая картофелина в фольге), бросила на угли, будет горячее блюдо. Юля с Любой придумали делать гирлянды из конфет, нанизывая их на нитки. Гордеев удивлялся, как у них хватает сил веселиться: привал с согласия группы устроили в конце маршрута, накатавшись на лыжах до состояния лёжа, как выразилась Надя.