Исчезнувшие

Эта фраза попала во все выпуски новостей.

Сидение в четырех стенах стало пыткой для них обоих. Знакомая обстановка теперь выглядела чужой, отсутствие Тео совершенно ее изменило. Казалось невозможным, что его нет в доме. Каждая комната по-прежнему хранила его следы, отголоски слов и смеха. Когда становилось совсем уж невыносимо, Иона выходил на улицу и быстро шагал куда глаза глядят. Его одолевали фантазии, как он находит Тео или ловит мужчину из парка. Иона старался не думать о том, что могло произойти с сыном. Возможно, происходит прямо сейчас. Он постоянно проверял телефон, нет ли там пропущенных звонков или сообщений, и страх того, что он может что-то упустить, разрастался до такой степени, что вновь и вновь гнал Иону обратно в превратившийся в настоящее чистилище пустой дом.

А томительное ожидание продолжалось.

Их часто навещал Гевин. Как он ни пытался это скрыть, Иона замечал в глазах друга то же ужасное осознание случившегося, которое переживал сам. Хотя он никогда не занимался пропавшими детьми, Иона слишком хорошо представлял себе, как развиваются события при расследовании таких дел. Статистика, которая раньше воспринималась как колонки холодных цифр, теперь, когда Иона оказался по другую ее сторону, приобрела совершенно новый, зловещий смысл. Иона слишком хорошо понимал принцип «драгоценных часов», когда шансы найти ребенка уменьшались прямо пропорционально увеличению времени поисков. Он не мог с собой совладать и то и дело смотрел на часы, мучительно осознавая, что время безвозвратно уходит.

И тут, словно на пустом месте, появился подозреваемый.

На третий день ранним утром к ним в дом приехал Гевин. Крисси еще спала, ища спасение во временном беспамятстве прописанных ей успокоительных, делавших ее сонной и заторможенной. Гевин велел ему не беспокоить ее, но по лицу друга Иона догадался, что что-то случилось.

– Мы взяли бродягу из парка, – сказал Гевин.

Бродягой оказался Оуэн Стокс, тридцатичетырехлетний уроженец Ливерпуля с богатым уголовным прошлым от кражи со взломом до нападений на людей с отягчающими обстоятельствами. Многие деяния усугублялись алкоголем и наркотиками, Стоус вышел из тюрьмы всего два месяца назад. Однако он пропустил последнюю явку к инспектору по УДО, ограбил двух постояльцев дома временного содержания, где его поселили, и сбежал оттуда. Арестовали его прошлым вечером, когда он в пьяном виде справлял малую нужду у дверей магазина. Стокс настолько верно совпадал с описанием Ионы, что полицейские сразу его задержали. Еще не протрезвев, он с вызывающим видом признался, что сидел в парке тем утром, когда исчез Тео. Гевин рассказал все это Ионе и достал телефон. Потом замялся.

– Не надо бы тебе это смотреть. Да и мне тоже.

– Показывай, – сказал Иона.

Это оказалась запись допроса Стокса. Иона сразу узнал в нем мужчину из парка – высокого, тощего, в засаленной желтовато-зеленой армейской куртке. С гладко выбритой головой и издевательской улыбочкой на губах. Когда тот оглянулся, входя в дверь, Иона заметил расходящиеся в стороны линии вытатуированной на его загривке паутины.

Стокс сидел сгорбившись на стуле, задаваемые вопросы, похоже, вызывали у него скуку. С лица его не сходила презрительная усмешка, и в какой-то момент он даже зевнул.

– Все у вас не так, начальники, – лениво протянул он допрашивавшим его оперативникам с казавшимся почти пародийным ливерпульским выговором. – На малолеток я не западаю, а на мальчишек тем более. Была бы у него сестренка лет шестнадцати, может, и подумал бы.

Он рассмеялся, и Ионе захотелось пробить рукой экран и свернуть мерзавцу шею. Он даже не расслышал, как в комнату вошла Крисси, и не понял, что она там, пока жена не заговорила:

– Это он?

Она стояла за их спинами и поверх плеч глядела на экран. Гевин попытался спрятать телефон и уговорить ее не смотреть, но Крисси и слушать не желала:

– Тео и мой сын тоже. Хочу все увидеть.

Она молча досмотрела запись до конца. После этого повернулась к Ионе с выражением глубочайшего презрения на лице:

– И ты позволил этому животному забрать моего ребенка?

Затем, ни слова не говоря, вышла из комнаты.

Чуть позже вечером раздался звонок в дверь. Пришел главный инспектор уголовной полиции Уэллс, старший следователь, возглавляющий поиски и ведущий расследование. Днем он уже разговаривал с Ионой и подтвердил, что Оуэн Стокс находится под стражей и его допрашивают. Увидев стоявших на пороге с каменными лицами инспектора и офицера по связям с семьей, Иона понял, что сейчас узнает то, чего так боялся.

Но ему не сообщили о признании Стокса, на которое он надеялся. Они с Крисси сидели на диване чуть поодаль друг от друга, пока Уэллс рассказывал о заросшей со всех сторон травой дренажной трубе, скрытой за кустами рододендрона у самой игровой площадки. Трубу уже обследовали и выяснили, что ее прикрывает железная решетка. Посмотрели, до какой степени проржавели прутья, увидели, что петли сломаны, отчего с одной стороны образовался узкий проем. Уэллс виновато сказал, что его трудно разглядеть и нелегко в него проникнуть, по крайней мере взрослому.