Исчезнувшие девушки. Нераскрытая тайна серийного убийцы

А некоторые приходят в возбуждение. Тогда им нужно пообещать то, чего они хотят, и прикоснуться еще раз. Все, они готовы.

Критци была маленькой и кругленькой, как колобок, с пухлыми губами и большими глазами. Убалтывать она умела очень хорошо. На Таймс-сквер она называла себя Мэрайей в честь своей любимой Мэрайи Кэри. Мелисса проходила под именем Хлоя. Вечером в пятницу и в субботу они не работали — на улицах было слишком много семейных. Но во все остальные вечера Мелисса и Критци болтались у стриптиз-клуба Lace на перекрестке Седьмой авеню и Сорок восьмой улицы. Поджидая клиентов, Мелисса курила сигаретку, а Критци попыхивала косячком. Их сутенеры Блейз и Мел всегда были поблизости, но не светились.

Их работа начиналась поздним вечером, когда спектакли в бродвейских театрах уже давно закончились, а представления в немногих уцелевших стриптиз-клубы на Таймс-сквер близились к концу. Власти Нью-Йорка в последнее время поприжали деятельность секс-индустрии, поэтому проституткам и их сутенерам приходилось быть осторожными. Девушки наряжались скромнее и старались не слишком привлекать внимание полицейских. Сутенеры держались на расстоянии, так, чтобы и видеть работу своих девочек, и иметь возможность смыться, если потребуется.

Мелисса и Критци познакомились на Таймс-сквер год назад. Поначалу они присматривались друг к другу, но однажды, после того как обменялись одинаковыми пристально-презрительными взглядами, поняли что они — одного поля ягоды. Критци обратила внимание, что Мелисса берет любых клиентов, только бы они готовы были снять номер, сочла это рискованным и решила, что та не продержится и года.

Но она ошиблась. Мелисса продержалась целых три. Узнав, что родные Мелиссы в Буффало с готовностью примут ее обратно в семью, Критци поинтересовалась, что ее вообще держит в Нью-Йорке. Мелисса ответила скупо: «Я здесь, потому что так хочу». В подобных случаях Критци казалось, что они с Мелиссой не такие уж родственные души. Она решила, что Мелисса с детства такая безбашенная — если входит во вкус, просто неспособна остановиться.

В три часа ночи на Таймс-сквер все непросто. Обстановка здесь нестабильная и взрывоопасная, но в то же время это своего рода рабочее место со своими порядками, социальной иерархией и внутренними скандалами. Частью местной социальной иерархии были даже местные бомжи — за скромную мзду они отлавливали подвыпивших мужичков, которые вываливались из стриптиз-клубов, и приводили их к девушкам. Мелисса и Критци не скупились на такие комиссионные.

Место работы на Манхэттене зависело от внешности. На Девятой авеню и Западном шоссе водителям предлагали себя обдолбанные и потрепанные неудачницы. В районе Таймс-сквер промышляли девушки средней руки, вроде Мелиссы с Критци. Самые красивые, высокие и стройные пытали счастья в фешенебельном Верхнем Ист-Сайде. В каждом из этих миров существовала неофициальная иерархия: девочки сутенеров ненавидели работниц эскорт-агентств, которые, в свою очередь, терпеть не могли тех, кто работал в одиночку по объявлениям на Craigslist.

Проститутки с сутенерами не распоряжались своим заработками, зато у них была защита. Сотрудницам агентства обычно приходилось работать больше при гораздо меньших заработках. На самой нижней ступеньке стояли стриптизерши, которые напропалую кокетничали со всеми посетителями заведений, не позволяя себя трогать. Уличные проститутки вроде Мелиссы и Критци позволяли себе такие штучки очень ненадолго — ровно настолько, сколько требовалось, чтобы подцепить клиента. Они старались как можно быстрее перейти к сексу, поскорее закончить с этим и отправиться на поиски следующего клиента.

Критци и другие познакомили Мелиссу с правилами улицы. Нельзя смотреть на других сутенеров. Нельзя разговаривать с другими сутенерами. Если сутенер стоит на тротуаре, тебе лучше сойти на проезжую часть, потому что если останешься на тротуаре, он может тебя полапать. Если тебя полапали, значит, ты тупая, а по неписаному закону у тупой можно отобрать ее деньги.

Мелисса не отказывала себе в удовольствии высмеять стриптизерш: «Танцуй, танцуй всю ночь напролет за жалкие гроши. Только таким дурам, как вы, охота тратить на это время». Она поднимала на смех даже своего сутенера. Как-то раз она сказала: «Я не отдаю все деньги Блейзу. Оставляю себе свое», — и вытащила на всеобщее обозрение свою кредитную карточку. Блейз думал, что контролирует ее, но Мелисса всегда подчинялась исключительно самой себе.