Исчезнувшие девушки. Нераскрытая тайна серийного убийцы

Как-то раз Эмбер уговорила Медведя взять ширева и на ее долю. Одним разом дело не ограничилось. Постепенно Эмбер плотно села на героин. Глядя на нее, и Ким стала добывать себе кокаин любыми возможными способами.

Сначала Дэйву все это категорически не нравилось, но однажды он тоже решил попробовать, хотя ни разу в жизни не кололся. Медведь, у которого был героин, попытался отговаривать друга, мол, не хватало еще и ему подсесть. Он ведь — единственный голос разума в этом доме. Но Дэйв отмахнулся. «Сколько мне нужно? Может, взять все это говно, да и засадить сразу?» — спросил он. Медведь объяснил, что такая доза — верная смерть. Он развел содержимое двух пакетиков и достал из кармана шприц. Дэйв сидел на метадоне уже давно, так что содержимое шприца заставило его испытать долгожданный приход.

Отныне троица не только жила вместе, но и кололась. Хотя Эмбер весила раза в три меньше, ей требовались те же дозы, что и Медведю с Дэйвом. Она тратила кучу времени на поиск свободного места на уже сплошь исколотых руках. Дэйв не помогал ей — он терпеть не мог делать уколы другим людям.

Каждый день на Томпкинс-сквер отправялась целая экспедиция во главе с Дэйвом. По утрам Эмбер обычно ломало, она была не в состоянии три часа дожидаться возвращения Дэйва, и поэтому тоже садилась к нему в машину. На трассе Дэйв гнал как бешеный, скрежеща зубами и матеря других водителей. Приехав в город, он закупался на 250–500 долларов — шесть-семь упаковок, которые требовались на день. На обратном пути Медведь был уже под кайфом и старался кольнуть и Дэйва, чтобы тот слегка расслабился. Он вкатывал ему укол в яремную вену на шее, раздутую от постоянного ора на дороге.

Эмбер теперь вообще не бывала трезвой и целыми днями клевала носом, если не была занята с клиентами. Как это ни странно, но Дэйв внутренне умиротворялся, испытывал душевный подъем и пребывал в полном восторге. Когда Ким удавалось улизнуть от Майка и детей, она приезжала к ним курнуть крэка и тоже приходила в радостное возбуждение.

Дэйв похудел на пятнадцать килограммов. Он начал сознавать, что Эмбер и Ким вернулись к своему старому образу жизни, который вели задолго до его появления. Вот такими они и были на самом деле. Именно это было для них нормой. А теперь это стало нормой и для него тоже.

Был, правда, один раз, когда у Дэйва взыграла совесть. «Живо в машину», — крикнул он Эмбер. Та, почувствовав опасность, запаниковала и разразилась криком и плачем. «Ах нет?! Тогда вон из моего дома и живи на улице! Пусть Ким тебе помогает». Эмбер на минуту задумалась, а потом побрела к машине. Дэйв отвез ее в медицинский центр Бет-Израэль, высадил у наркологического отделения. Спустя пару дней Эмбер вернулась. Больше Дэйв не настаивал.

О том, что Эмбер не занимается сексом со своими клиентами, уже давно не было и речи. Она была главным источником дохода в доме. В неделю она в среднем зарабатывала около 4500 долларов. Их них примерно 3500 уходило на наркотики. К августу Дэйв распродал все имевшиеся в автосалоне машины и закрыл его.

В периоды между инъекциями в припадке гнева он прошибал дыры в стенах коттеджа. Медведь все глубже погружался в паранойю — он был убежден, что все окружающие хотят его смерти. А потом из дома стало исчезать все, что можно было продать. Постепенно он превратился в типичное логово наркоманов. Соседи то и дело вызывали сюда полицию.

Паранойя Медведя оказалась заразной: по вечерам обитатели дома выключали весь свет и с помощью имевшихся у Дэйва очков ночного видения всматривались в окна в поисках подкрадывающихся врагов.

Однажды вечером Эмбер попала в беду. Она отправилась к клиенту одна и позже позвонила Дэйву, захлебываясь рыданиями. Он примчался на место происшествия и обнаружил на обочине шоссе Эмбер с разбитым в кровь лицом. Она сказала, что клиент избил ее и выбросил на дорогу из-за того, что она не сделала ему минет.

А неделю спустя Медведя, выходившего из винного магазина, остановил полицейский в штатском. Похлопав его по карманам, коп нашел складной нож. А при более тщательном обыске у Медведя обнаружили полторы упаковки героина в потайном отделении портмоне и три пластиковых мешочка с кокаином, спрятанных в промежности. Медведь понял, что ничего хорошего ему не светит: ранее судимого повязали и отправили в участок.

В тюрьме Райкерс Медведя корчило от боли — у него была ломка. Когда в суде он увидел Эмбер, она ему пообещал: «Я тебя вытащу». Она собрала 3800 долларов, и через три дня Медведя выпустили под залог.

Эмбер сочла проблему решенной, а вот Медведь, у которого было больше опыта с полицией, понимал, что к ним в любую минуту могут нагрянуть с обыском. Собственное состояние тоже внушало ему тревогу. Помимо героина он слишком много пил или принимал антидепрессанты, а чаще — и то, и другое вместе. Передозировка казалась лишь вопросом времени. Вдобавок его мучило чувство вины за то, что он не помогает матери своего сына. Он мог жить с этим чувством вины, пока все было хорошо. А теперь он решил сделать то, что собирался сделать всегда, — уйти.