Исчезнувшие девушки

- А?

- Распевая при этом псалмы.

- Здесь вам придется одеть халат, - заявил Бартер.

Он был совершенно не тронут моей попыткой быть остроумным.

- Это будет нелегко! - проворчал я.

Я повернулся, пошел к машине и забрал с заднего сиденья свой саквояж и тридцать восьмой О'Хары из отделения для перчаток, после чего вернулся к хижине двенадцать. Бартер удалился. Горевший в офисе свет указал мне, куда именно. Я вошел в хижину, закрыл дверь, разделся, потом взял халат из саквояжа. Захватив с собой кусок мыла и полотенце, я надел легкие кожаные туфли типа мокасин и пошел в душевую. Свет в офисе уже погас, луна спряталась за облаками, так что я чуть ли не ощупью пробирался по дорожке.

Душевая была простой деревянной пристройкой к офису. Я открыл дверь, снял халат, повесил его на крючок вместе с полотенцем. Наладить нормальный душ оказалось немыслимым. Холодная вода оказалась ледяной, горячая холодной. Я открыл горячий душ полностью и стал быстро натирать тело губкой. Минуты через две я услышал, как где-то в лесочке за мотелем заработал двигатель грузовой машины.

Помнится, я удивился, что может делать грузовик в лесу в такой час, но, конечно, особо задумываться у меня не было оснований. Грузовик напоролся на гравий, немного поманеврировал, затем остановился. Хлопнули дверцы, зазвучали негромкие голоса, затем свет фар грузовика осветил дверь душевой, на мгновение осветив кабину. Водитель переключил на вторую скорость, преодолевая небольшой подъем перед дорогой, затем по звукам из-под колес грузовика я понял, что грузовик съехал с гравия у мотеля на проселочную дорогу. Я продолжал прислушиваться. Через несколько минут до меня доносился уже только неясный гул, ослабевавший все больше и больше. Я смыл с себя полностью мыло, приоткрыл дверь, дотянулся до полотенца, как следует им растерся, накинул на себя халат и одел туфли. Захватив мыло, я отправился назад к номеру двенадцать. Нигде в мотеле не было видно огней. Импульсивно я остановился возле номера тринадцать, подумав, что Энн могла проснуться и захочет со мной поговорить.

Не входя во внутрь, я окликнул:

- Энн!

Ответа не последовало. Я немножко приоткрыл дверь и просунул голову в темноту. Мне не видно было не только Энн, но даже кровать.

- Энн? - прошептал я вторично.

Я снова не получил ответа. Я осторожно закрыл дверь и пошел в свою хижину, открыл дверь, нащупал выключатель и щелкнул им. Я закрывал за собой дверь, когда увидел девушку на кровати.

4

Ты привыкаешь к проституткам в двадцать третьем полицейском округе, потому что они являются частью декорации. Они роятся по всему округу. Они сидят в барах, стоят на углах улиц или в вестибюлях гостиниц, и через какое-то время ты узнаешь их в лицо. "Привет, Айда", говорите вы, или "Привет, Фритци", или что-то в этом роде. Вы следите за ними, чтобы они не толкались в барах, чтобы не лишать владельца его лицензии. Вы следите за ними также потому, что не уверены, не являются ли их "добрые папеньки" грабителями, которые только и поджидают неопытных морячков, простаков, готовых просадить потом и кровью заработанные деньги за одну ночь. Проституция в нашем городе не находится под охраной закона, как в Панаме, но полиция нравственности не перетруждает себя. Многие полицейские считают справедливо, что секс - это такая область, которой лучше не касаться.

Проститутки в двадцать третьем округе совсем не похожи на киноверсию "разнузданных женщин".

Они не носят атласных платьев в обтяжку и не накладывают себе на лица толстый слой макияжа. Они не размахивают красными сумочками и очень редко ходят, вызывающе покачивая бедрами. Как правило, они одеты скромно и неброско, подмазывают губы, некоторые пудрят носы, и только. Обычно более молодые походят на учениц высшей школы, за исключением тех случаев, когда они едут навестить своего приятеля на окраине: вот тут уж появляются и высоченные каблуки, и всевозможные украшения. Секс с проститутками в двадцать третьем округе - бизнес. Вы можете найти их язык грубоватым, потому что они рассуждают о своем бизнесе, употребляя слова, которые выработались в этой области за долгие годы, но только между собой. Со своими приятелями-джентльменами их секс-речи почти изысканны, почти интеллигентны.

Я упомянул о проститутках из нашего округа только в целях сравнения. Понимаете, девушка в моей кровати в хижине номер двенадцать на Сулливан Поинте была явной проституткой.

У нее были рыжие волосы.

Лицо у нее казалось мертвенно-белым от толстого слоя белил и прочей косметики. Губы были яростно красными, помада преувеличивала размеры рта. Вырез платья был таков, что ее маленькие груди, стиснутые вместе и поднятые кверху тесным бюстгальтером, только что не вываливались наружу. Само платье было пурпурного цвета, без оранжевых или сиреневатых оттенков, чисто пурпурный цвет.