Исчезнувший

Из подкатившей к подъезду кареты «скорой помощи» выскочили двое медиков, но прежде чем они прошли в дом, детектив тщательно проверил все документы.

— К чему все это? — возмутился один из них.

— Ладно, выводите ее, — игнорируя его вопрос, сказал Белл. Быстро оглядев машины, прохожих, окна ближайших зданий, он свистнул, и Луис Мартинес, телохранитель, вывел девочку наружу и вместе с матерью усадил в машину.

У Крисси пока не наблюдалось никаких симптомов отравления, хотя она была бледна и содрогалась от рыданий. Девочка съела мятное пирожное, таинственным образом оказавшееся в музыкальной комнате. Белл не сомневался, что там его оставил Вейр. Причинить вред ребенку! Для Белла это было чем-то несусветным, и хотя в свое время он чуть не поверил велеречивому Констеблю, инцидент с пирожным окончательно убедил его в абсолютной безнравственности «Ассамблеи патриотов».

Различия между расами? Между культурами? Нет, сэр. Есть только одно различие — между добром и злом.

Если девочка умрет, Белл будет считать делом чести добиваться для Констебля и Вейра заслуженного ими наказания — смертельной инъекции.

— Не беспокойся, милая, — сказал он Крисси, пока медики измеряли ей кровяное давление. — Все будет хорошо.

Ответом ему были рыдания. Детектив посмотрел на мать девочки. Ее лицо выражало нежное участие, хотя она явно сдерживала ярость.

Вызвав Центральную, детектив соединился с отделением «Скорой помощи» той больницы, куда должны были доставить Крисси.

— Через две минуты мы будем в приемном покое, — сказал он старшей. — Теперь слушайте: мне нужно, чтобы там и по пути в отделение токсикологии не было никого — ни одной живой души — без удостоверения личности с фотографией.

— Детектив, это не в наших силах, — возразила дежурная. — Там всегда очень много народу.

— В этом вопросе я буду непреклонен. За этой маленькой девочкой и ее семьей охотится вооруженный преступник. И если я увижу кого-нибудь без удостоверения личности, то сразу надену на него наручники.

— Это отделение «Скорой помощи» городской больницы, детектив, — возмутилась дежурная. — Знаете, сколько людей я вижу сейчас перед собой?

— Нет, мэм, не знаю. Но постарайтесь представить себе, как все они лежат на животе, связанные по рукам и ногам. Так и произойдет, если вы не удалите их до нашего приезда. А будем мы у вас через две минуты.

Глава 43

— Дела меняют цвет.

Поникший Чарлз Грейди сидел на оранжевом пластмассовом стуле и смотрел на зеленый линолеум, вытертый ногами тысяч отчаявшихся посетителей отделения неотложной помощи.

— Я имею в виду уголовные дела.

Рядом с ним сидел Роланд Белл. Один дверной проем заслоняла массивная фигура Луиса; у входа в заполненный людьми коридор стоял Грэм Уилсон, полицейский из группы быстрого реагирования, красивый, крепкий, с пронзительным взглядом и редким даром выискивать оружие.

Жена Грейди ушла вместе с Крисси в отделение; их сопровождали еще два полицейских.

— У нас на юридическом факультете преподавал один профессор, — продолжал Грейди. — До этого он работал прокурором, потом судьей. Однажды на занятиях профессор сказал нам, что за все годы практики никогда не сталкивался только с черными или белыми делами. Все они были разных оттенков серого: темно-серые, светло-серые, — но всегда серые. — Белл выглянул в коридор, где сейчас разместилась импровизированная приемная для травмированных скейтбордистов и велосипедистов. Как он и требовал, эту часть здания освободили от посетителей. — Но потом, когда ты сам принимаешь участие в деле, оно меняет цвет. Оно становится черным или белым. Обвиняешь ты или защищаешь, серый цвет исчезает. Ваша сторона на сто процентов справедлива, другая — на сто процентов несправедлива, права она или нет. Мой профессор утверждал, что это недопустимо — нужно все время помнить, что дела действительно серые.

Тут Белл обратил внимание на одного из санитаров. Юный латинос выглядел вполне безобидно, но детектив все же кивнул Уилсону. Тот остановил юношу и проверил его удостоверение.

Крисси находилась в смотровой уже около пятнадцати минут. Почему никто не выходит, чтобы сообщить о том, как обстоят дела?

— Но знаете, Роланд, — сказал прокурор, — за те месяцы, что мы расследовали заговор в Кантон-Фоллзе, я неизменно считал дело Констебля черным. Я никогда не видел в нем оттенков серого. Я преследовал этого типа как мог. — Он печально засмеялся и выглянул в коридор. — Куда же запропастился доктор? — Грейди снова опустил голову. — Но если бы я увидел хоть какой-то оттенок серого, если бы не охотился за ним с такой энергией, если бы шел на компромиссы, возможно, он не нанял бы Вейра. Возможно, он не стал бы... — Прокурор кивнул в сторону смотровой и заплакал.

— Думаю, ваш профессор был не прав, Чарлз. По крайней мере в отношении таких людей, как Констебль. Любой, кто сделал то, что сделал он... ну, с ними не может быть никакого серого цвета.

Грейди вытер слезы.

— Ваши мальчики, Роланд, когда-нибудь были в больнице? Только навещали свою мать — ближе к концу. Но об этом Белл умолчал.