Исчезнувший агент

— Киборги санитары засекли ваш маяк с передачей «SOS». Вас доставили в бессознательном состоянии с обширным поражением кожи и легких. Встроенный носовой респиратор был полностью забит, а импульсный шприц-тюбик с радиоактивным ингибитором — пустым. После лабораторный исследований оказалось, что отключилась селезенка, которая не смогла утилизировать все погибшие эритроциты. Нам пришлось имплантировать новую селезенку и провести гемодиализ с переливанием синтетической крови. Все это конечно не есть хорошо, но легко восполнимо препаратами ускоренной регенерации. Гораздо проблематичнее для нас оказался ишемический инсульт левой теменной области коры головного мозга и сбой работы имплантированного нейропроцессора. Неизвестна причина, вызвавшая сбой в компьютере и поражение головного мозга. Мы можем предположить, что это была контузия импульсным оружием, хотя это лишь предварительный диагноз. В течении недели вы находились в коме. За это время было проведено три операции по восстановлению нейропроцессора и замене сгоревших синапсов на новые. Нейрохирурги заменили некротизированный участок мозга на зародышевую ткань, которая полностью активизируется к концу этой недели. Со слизистой и пораженной кожей проблем не было никаких — за эту неделю пленка аэрозольного дермо-геля успела прижиться. Возможно, вы еще будете чувствовать зуд и першение в горле — это в ближайшие дни проедет. Да, кстати, респиратор и шприц-тюбик были заменены на новые. Короче к концу недели, если все пойдет без осложнений мы собираемся перевести вас на амбулаторное лечение.

— И что мне там придется лечить?

— Да, в общем то это будет только наблюдение. Дело в том, что мы починили ваше тело, но у вас остались некоторые последствия повреждения головного мозга, которые не подлежат восстановлению нашими возможностями. В момент травмы была уничтожена информация о вшей личной жизни. Короче говоря, из-за потери памяти, для вас не существует прошлого. Конечно вы вправе впасть в депрессию, оплакивая потерю неизвестно или принять все как есть и отпраздновать ваш день рождения.

— А какой сегодня день?

— 2 июля 2039 года. Воскресенье.

— Вам эта дата о чем-нибудь говорит?

— Совершенно ни о чем.

— Поэтому для социальной адаптации предстоит пройти тестирование и загрузку обучающих программ по вашему выбору. Сейчас вы нас понимаете и общаетесь только благодаря примитивной коррекционной программе «Альцгеймер», которая используется при прогрессивном слабоумии. Так как ваше состояние другой причины, то это лишь временное неудобство. Я думаю, что все у вас будет хорошо, только начнется с чистого листа. Надеюсь, что вы поняли мой рассказ и, если, будут появляться какие-либо не медицинские вопросы, то вы сможете получить ответ от этого компьютера, который установлен на вашей тумбочке или у соседей по палате. Мне кажется, что приятнее общаться с людьми чем с умной железкой. На кровати то, что слева от вас лежит Семен, ну а справа — Денис. Думаю, что вы подружитесь и вам будет о чем поговорить. Одним словом, выздоравливайте и зовите по коммутатору, если что.

Доктор встал с табуретки, пожал мне руку и ушел в лес. Мягкий порыв ветра прошелестел в ветвях берез и приземлился на моем лице лесными запахами. Где-то в глубине трещали о чем-то своем птички, навевая спокойствие и безмятежность.

— Ну ты, парень, попал — услышал я справа от себя.

— Че это попал? — эхом отозвалось слева.

— А ты сам прикинь, просыпаешься ты как-то утречком и ни хрена не помнишь: кто ты и зачем.

— Да я бы был наверное самым счастливым человеком. С утра просыпаться не хочется от того, что приходится заниматься и так изо дня в день. Ты думаешь я от своей жизни кайф ловлю? Каждый день — как последний. Сколько раз на минах подрывался, да под пулями ходил, и что — хоть бы раз память снесло. Так нет же. Всего по раскромсают, новые части пришьют и вперед на поле боя.

— Да… полнейшим экстрим.

— В жопу этот экстрим! Хочется спокойствия. Может быть вечного, или, вот такого, на худой конец.

— Эй, мужики — вмешался я в этот стереодиалог — ничего, что я тут лежу.

— В том то и дело, что ничего. Ты как себя чувствуешь? — поинтересовалась забинтованная мумия Дениса.

— Да вроде нормально — ответил я.

— А что ему беспокоится: на работу не надо и проблем вообще никаких — подтвердил мужик с подвязанной правой рукой и перевязанными лицом. Его, как я понял звали Семен.

— Слышь, Санек, а ты вообще ничего не помнишь или все таки че то всплывает? — поинтересовался из Денис.

— Даже не знаю.

— Ты же сам слышал от доктора, что у него только в утке может что-то всплыть, а так у него все мозги по плавились и жесткий диск в нейропроцессоре накрылся. Какие будут варианты что ему вспоминается?

— Ну как же он тогда с нами говорит? Он же должен понимать о чем идет речь?

— А о чем она идет? Мне кажется только о нем.

— Хорошо, только он говорил, что видит лес с березками, а это уже слова, которые к нему отношения не имеют. Откуда он их знает?

— Значит выборочно стерлась. Тебе же сказали, что связано было с его прошлым — исчезло, ну а все окружающее осталось.