Исчезнувший человек (ЛП)

Пришел пакет из отдела судебно-медицинской экспертизы. В нем находился пластмассовый мешок со старыми наручниками, которыми были скованы руки жертвы. Как и велел Райм, наручники не открывали. Руки жертвы сжали, и наручники стащили, чтобы, рассверливая механизм замка, не уничтожить важные улики.

– Никогда не видел ничего подобного. – Купер поднял их. – Прямо как в кино.

Райм согласился. Наручники были очень старые, тяжелые, к тому же выкованные неаккуратно.

Вычистив и простукав все механизмы, Купер так и не обнаружил ничего существенного. Правда, то, что наручники были очень старыми, несколько обнадеживало: это ограничивало поиски источников их получения. Райм попросил Купера сфотографировать их и отпечатать снимки, чтобы показать фото продавцам.

В этот момент кто-то позвонил Селитто. Разговор привел его в недоумение.

– Не может быть… Вы уверены?.. Ладно, ладно. Спасибо. – Отключившись, он посмотрел на Райма. – Не понимаю.

– В чем дело? – Новые загадки уже начали раздражать Райма.

– Звонил администратор музыкальной школы. У них нет никакого уборщика.

– Но ведь патрульные видели его, – заметила Сакс.

– По субботам там не убирают. Только вечером по рабочим дням. И никто из уборщиков не похож на того типа, о котором говорили патрульные.

Уборщика не было?

Селитто пробежал глазами свои записи.

– Он находился сразу за второй дверью – прибирался. Он…

– О черт! – воскликнул Райм. – Это же был он! Уборщик ведь совсем не походил на преступника, верно? – Он взглянул на детектива.

Селитто сверился со своей записной книжкой:

– Ему было на вид за шестьдесят, лысый, в сером комбинезоне.

– В сером комбинезоне! – снова воскликнул Райм.

– Да.

– Вот вам и шелковое волокно. Оно от костюма.

– О чем вы говорите? – поинтересовался Купер.

– Наш невидимка убил студентку. Потом, когда его потревожили полицейские, он ослепил их вспышкой, убежал в репетиционный зал, установил фитили и магнитофон, чтобы они думали, будто он остался внутри, переоделся в комбинезон уборщика и выбежал из второй двери.

– Но когда же он успел все с себя сбросить, Линк? – спросил толстый полицейский. – Как, черт возьми, он все это проделал? Он же был вне поля зрения секунд шестьдесят?

– Если у тебя есть другое объяснение, кроме вмешательства потусторонних сил, я готов его выслушать.

– Да нет же! Это совершенно невозможно.

– Невозможно… невозможно… – Райм подъехал к белой доске, на которой Том разместил фотографии следов. – А как насчет вещественных доказательств? – Он внимательно изучал следы преступника и те, которые Сакс сняла в коридоре. – Вот она, обувь! – наконец провозгласил он.

– Что, следы те же самые? – удивился детектив.

– Да. – Сакс подошла к доске. – Фирма «Экко», размер десятый.

– О боже! – выдохнул Селитто.

– Итак, что мы имеем? – начал Райм. – Преступник лет пятидесяти или чуть старше, среднего телосложения, среднего роста и без бороды, два деформированных пальца – возможно, стоит у нас на учете, поскольку прячет отпечатки пальцев, – и это, черт возьми, все, что мы знаем! – Райм насупился. – Нет, это не все. Есть кое-что еще. Он принес с собой смену одежды, орудие убийства… Это серийный убийца. Он собирается проделать это снова. – (Сакс кивнула.) – Чем все это объединено? – вслух рассуждал Райм, глядя на доску, где аккуратным почерком Тома было записано то, что относилось к этому делу: черный шелк, косметика, переодевание, маскировка, вспышки и пиротехника. Исчезающие чернила. – Полагаю, наш герой – фокусник и получил кое-какую подготовку.

– Похоже на то, – кивнула Сакс.

– Возможно, – согласился Селитто. – Но что же нам делать?

– Мне это кажется очевидным, – сказал Райм. – Найти своего собственного.

– Кого своего? – спросил Селитто.

– Фокусника. Кого же еще?

– Сделай это снова.

Она проделала это восемь раз подряд.

– Еще?

Мужчина кивнул.

Кара сделала это снова.

«Распутывание трех платков» – трюк, придуманный знаменитым фокусником и преподавателем Харланом Тарбеллом, всегда нравится публике. Он заключался в разъединении трех разноцветных шелковых платков, казалось бы прочно связанных вместе. Этот трюк сложно выполнить гладко, но Кара хорошо чувствовала, как это нужно делать.

Однако Дэвид Бальзак считал по-другому.

– У тебя монеты звенят, – вздыхал он.

Этот суровый упрек означал, что фокус или трюк выполнен неуклюже и зритель может обо всем догадаться. Бальзак, крупный пожилой человек с гривой седых волос и вечно усыпанной табаком козлиной бородкой, недовольно покачивал головой.

– Я думала, все прошло удачно.