Исчезнувший клан

Ошарашенно смотрю по сторонам в поисках кого–нибудь, кто смог бы объяснить ситуацию. В этот момент из подъезда выбегает Марья Андреевна, в пальто поверх халата, вся в слезах, в руках у нее какая–то папка с документами.

— Марья Андреевна, что случилось?

— Потом, Дим, все потом. — отмахивается она.

Маша запрыгивает в салон кареты скорой помощи, а я остаюсь теряться в догадках и в тысячный раз жалеть, что бросил курить.

Как же так? Уж больно прикипел к ним душой. Когда я переехал в этот дом, у нас сразу завязались теплые соседские отношения. Я в шутку звал ее по имени–отчеству. Маша с восемнадцати лет одна растила дочь. И несмотря на свои 36, выглядела очень соблазнительно: сказывалась йога, пробежки и здоровое питание.

Мужика в доме не было, вот они и бегали ко мне по всяким мелким бытовым делишкам. Я им кран починю, они меня ужином накормят. Обе красотки и самые, что ни на есть душевные женщины.

Сидел как–то у них в гостях, смотрел на обоих и спросил сам себя: «Вот представь, Дим, если бы тебя на необитаемый остров выкинуло, ты бы с кем из них там захотел остаться?». И ведь не смог я даже себе на этот вопрос ответить.

В магазин так и не сходил и следующие три часа провел у окна, ожидая появление Маши. Когда во двор заехало такси, я вышел на лестничную площадку. Маша медленно поднималась на третий этаж, а звук ее шагов эхом разносился по подъезду. Наконец она дошла до нужного пролета и, заметив силуэт, мешающий ей пройти, вышла из транса и сфокусировала на мне взгляд.

— А, Дим, ну ты заходи. — сказала Маша тихим безразличным голосом и начала отпирать дверь.

Когда мы сели на диван, она заговорила, крутя кольцо на пальце и смотря в одну точку отрешенным взглядом:

— Все дело в этих проклятых игровых капсулах! Она там слишком надолго задержалась и вроде как теперь в …в… — Маша закатила глаза вверх, вспоминая слово, — вирт–коме. Врач что–то говорил про то, что ее сознание застряло в игре. Он много мне всего объяснял, но я ничего не помню, все как в тумане. Понимаешь, погибла моя девочка! — на последней фразе ее голос сорвался, Маша завыла и уткнулась мне в плечо.

— Значит, Алиса все–таки нашла путь в Зазеркалье. — задумчиво протянул я, прикидывая, что делать, и успокаивающе поглаживая Машу по волосам. — Ну, во–первых, не погибла, а в срыв ушла. Во–вторых, то, что ее вытащили из капсулы — еще не конец. Ее разум оцифровался, она сейчас живет в игре, наслаждается бессмертием. Лучше нас с тобой себя чувствует.

— Да что ты такое говоришь? И откуда ты это все знаешь? — всхлипывая спросила Маша.

Я взял ее за руки, посмотрел в заплаканные глаза и сказал:

— Ты мне доверяешь?

— Д…да.

— Слушай и запоминай, я помогу тебе связаться с дочерью. Ты же знаешь, я к вам как к родным. Но ты мне тоже помочь должна. Мне нужна капсула Алисы.

— Зачем? — Маша удивленно вскинула брови.

— Мне нельзя здесь больше оставаться. Я тоже в срыв собрался. Оттуда я Алису вытащить не смогу, но вот связь наладить — это можно.

— В срыв? Тебе? Зачем? И что вообще такое этот ваш срыв?

— Позже все расскажу, ты главное верь, у нее все хорошо, она скоро свяжется с тобой.

— Тогда проси все, что угодно, Дим.

Другого ответа я и не ожидал. Родители, когда речь заходит о жизни и здоровье ребёнка, способны довериться кому угодно. Тем более, я для них не чужой человек.

Маша свернулась клубочком, положила голову мне на колени и слушала все, что я не скажу, лишь бы не думать о самом плохом. Я еще долго успокаивал её и рассказывал об истории вирт–капсул.

И начал даже не с 3D шлемов, а с очков виртуальной реальности. А закончил феноменом срыва, на который я со своей командой наткнулся совершенно случайно, но так вовремя. Объяснил ей, как смог, что во время срыва сознание человека застревает в игре и что, даже если отключить тело от игровой капсулы, погруженный в вирт–мир игрок ничего не заметит.

Пока не придумали способа вернуть сознание в тело. Но это не мешает сорвавшимся жить полной жизнью, если, конечно, им повезло с вирт–миром, и это не какие–нибудь танки, где они раз за разом сгорают заживо, постепенно теряя частичку своего рассудка, пока полностью не утратят его и не превратятся в бездумную машину для убийства, застрявшую в бесконечном цикле перерождений.

* * *

Спустя два дня все было готово. Маша ждала меня на съемной квартире. Я залез в капсулу, которая все еще сохранила аромат женских духов. Только из–за этого уже не хочется ее покидать.

Маша смотрела на меня, и я видел, как ей тяжело сдерживаться, чтоб не заплакать.

— Маша, спасибо тебе за все. Я клянусь, Алисавыйдет с тобой на связь. Веришь мне, Маш?

— Верю, Дима, верю. Ты только сам тоже не пропадай, ты пиши, Дим, хоть пару слов, как там у тебя все.

— Знаешь, я ведь всегда вас любил, обеих.

— Знаю, и мы тебя тоже. Вернуться бы на пару лет назад, да переиграть все по новой.

— Мне все равно пришлось бы уйти, и тогда расставание далось еще тяжелее. Прощай, Маша, увидимся в другой жизни.

— Прощай.