Исчезнувший клан

Я вошел в алхимический склад клана и забрал оттуда все доступные разновидности ядов, кислот и зубов. И с одержимостью безумного ученного начал пытаться воссоздать своё взрыв–зелье с зубной шрапнелью на аналоговых ингредиентах.

Пришлось правда спуститься в подвалы Миннера. Сначала он не хотел пускать, но видимо разглядев что–то такое в моих безумных на тот момент глазах, позволил использовать свой полигон. И даже более того, подкинул парочку своих ингредиентов, ведь его офицерский доступ давал куда больше возможностей.

Спустя несколько часов несовместимых со здоровьем экспериментов, я достиг нужного результата. Взрыв получался не столь убойным, за то отравляющие свойства вышли куда более ядрёными.

Впечатленный таким зрелищем Минер даже вручил мне пачку свитков с порталами, ведущими прямиков в его лабораторию. Правда лучше сначала все–таки написать хозяину, дабы не выпрыгнуть из окна перехода прямиком на новую рунную ловушку.

Проснулся я уже под вечер. Я не помнил, как оказался в ЛК и уж тем более как уснул. Мне сразу пришлось направиться к руководству клана. Меня ждал выговор и расспросы. Хагри с Мальборо нависли надо мной словно родители над провинившимся ребенком. Пришлось все рассказать:

— Я создал проект Харон. А те ребята были моей командой. Мы разработали программу с помощью которой, можно было мгновенно прогонять отпечатки и образцы ДНК через базу. Идея зашла на ура. И ее охотно поддержали. Очень быстро она добралась до самых верхов, не прошло и двух месяцев, как папку с проектом положили на стол министру МВД. И он уже сам лично передал ее президенту.

Дело оставалось за малым, обучить всех патологоанатомов страны пользоваться новой программой. Когда проект превратился в закон, это вызвало сильный общественный резонанс. Не одна сотня ТВ передач была снята по этому поводу. Не одна тысяча семейных тайн открыта.

Буквально за год алгоритм прижился. Более того его высокоэффективность сделала из него хит законотворчества. Через 5 лет все ведущие страны мира полностью перешли на систему Харон.

Но произошло то, чего я так боялся. Люди на высокопоставленных должностях не хотели, чтоб об их темной стороне узнавала общественность или родственники. Они берегли репутацию даже после смерти. И тогда многие из них через свои рычаги давления добились того, чтобы их деяния не придавалось огласке.

Я не захотел мириться с этим и моя команда поддержала меня. Проект Харон был моим детищем. А программа Харон нашим. Так что разумеется мы оставили для себя лазейку и всегда могли получить данные о любом из погибших людей.

Подготовка заняла много времени. В изначальной версии, после операции, мы должны были затаится все в разных уголках света. Но потом Аня узнала про срыв.

Когда она копалась в одном из дел, то нашла интересный факт. Наследник одного из погибших миллионеров, чистого на руку надо сказать, по крайней мере, по нашей базе, не мог вступить в наследство. Так как адвокат утверждал, что его подопечный жив, просто оцифровал своё сознание в виртуальном мире. Зарывшись поглубже в эту тему, мы обнаружили что уже тысячи людей уходят в срыв.

Решение далось нам не легко. На земле как бы хорошо мы не прятались, есть вероятность, что нас найдут и убьют. Но здесь, люди бессмертны.

Готовились мы основательно, прочитали не одну сотню статей и гайдов. Заранее выбрали персонажей, тип прокачки, никнеймы. Вообще всё. Решили, что все сбережения в реале переведем в игровую валюту, этого должно было хватить, чтоб жить припеваючи.

Мы раскрыли имена всех тех, кто был замешан в преступлениях, но чьи деяния были скрыты от глаз общественности. Конечно же это вызвало очередную вспышку в обществе. Где–то это даже вылилось в митинги и протесты.

Наследники людей чьи имена были раскрыты заволновались, ведь у них были те же фамилии что и у уличенных покойников. По остальным это тоже ударило, никто не хотел, чтоб тайное стало явным. И на нас открыли охоту.

Все обернулось не так как мы хотели. Выжил только я.

Но это уже не важно. Наше дело живо. Харон — это не просто программа. Это ИскИ. Именно он отправил мне протокол моего вскрытия. И у него теперь есть задача — сливать не опубликованную информацию, скрывая протоколы операций. Причём слив совершенно бессистемный. То есть следующий может произойти через 2 месяца, а может через 3 года.

Мальборо сел, закурил самокрутку и, задумчиво смотря куда–то в потолок, сказал:

— Хорошо, что мы тебя подобрали.

— Скажешь тоже, подобрали, ну прям как щенка на улице.

А Хагри лишь поправил очки и добавил:

— Мы знали, что ты работаешь в проекте, но вот про степень участия даже не догадывались. Я подумал, у вас просто чистка началась в связи с утечкой.

Теперь, когда одной тайной между нами стало меньше, возможно они будут мне больше доверять. Да и я им, если честно, тоже. Общие тайны они, как ни крути, связывают людей.

Глава 17. Отчаянные меры

Закрытая лаборатория корпорации «Лекскорп».

Отрывок из дневника.