Исчезнувший мир

Временами процедура напоминала хирургическую операцию с помощью скальпеля, но стала неожиданно суровой, когда Радовски разломал клещами грудную клетку и разрезал череп визжащей электропилой, наполнив воздух пылью. Ассистент Радовски промыл кишечник женщины, вода потекла через толстую кишку в раковину, и по комнате растеклась вонь экскрементов. Ассистент тут же сострил, обнаружив в желудке женщины полупереваренное печенье «Твинки»:

– Срок хранения неограничен.

Радовски позволил Мосс подержать сердце женщины. Она осторожно взяла его в сомкнутые ладони, как будто держит птицу со сломанным крылом, а не мертвую мышечную ткань. Ее удивило, насколько сердце тяжелее, чем она ожидала. Чтобы добраться до него, Радовски пришлось прорезать скальпелем околосердечную сумку, и со стола из нержавейки на пол полилась жидкость.

– Положите вон туда, пожалуйста, нужно его взвесить.

Мосс сделала, как велел Радовски, положив сердце в емкость, чтобы стекла жидкость.

– Взгляните на это, – позвал ее Радовски через некоторое время, поднимая какой-то внутренний орган. – Здесь вы видите причину смерти. Печень. Посмотрите на темно-фиолетовый цвет и текстуру, как у давленого угля. Здоровая печень выглядит как кусок мяса из супермаркета – розоватая и гладкая. Это цирроз. Упилась до смерти.

Иногда морг казался Мосс центром спокойствия в мире науки, потому что смерть – нечто очень личное. Смерть и потеря были ей близки, ведь лучшая подруга умерла, а отец ушел. Процедура вскрытия помогла завершить ее знакомство со смертью – та по-прежнему осталась загадкой, но тем не менее всю полноту человеческой жизни можно было разложить по полочкам, взвесить и измерить.

Общежитие находилось в Моргантауне, но летом Мосс снимала квартиру в Дормонте, подрабатывая в Питтсбурге. Временной секретаршей в «Бьюкенен Ингерсолл», адвокатской конторе. Ее стол загромождали здоровенный монитор компьютера и электрическая пишущая машинка, за спиной стояли стальные полки с расставленными в алфавитном порядке папками. В двадцать один год одевалась она как на фото в модных журналах – куртки с эполетами в стиле милитари, массивные золотые серьги, блестящая красная помада и наклейки леопардовой расцветки на ногтях. Женщины постарше называли ее «Мадонна» – вероятно, это был комплимент. По часу каждое утро в женском туалете и несколько визитов туда в течение дня, чтобы взбить волосы и покрыть их лаком, превратив в воздушные кудряшки, которые она собирала резинкой. Коллеги в курилке держались от нее на расстоянии из опасения, что волосы могут вспыхнуть. Во время обедов на Маркет-сквер – учебники по криминологии и судебной медицине.

Когда она ела жареные устрицы в пакете из вощеной бумаги и картошку-фри, к ней подошел мужчина в спортивной куртке и галстуке с замысловатым узором. Он уселся напротив, даже не спросив разрешения. Приподнял ее книгу и глянул на обложку – «Введение в криминологию. Теории, методы и криминальное поведение», второе издание.

– Ну и как, ты узнала, почему люди поступают так, как поступают? – спросил он.

Привыкнув, что бизнесмены и юристы с Грант-стрит постоянно напрашиваются на знакомство, считая, будто секретарши существуют, только чтобы их развлекать, Мосс и бровью не повела, пока он не показал значок – «Следственное управление ВМФ», о такой службе она никогда не слышала. Но даже тогда первым делом она подумала, не случилось ли чего с матерью или с подружками.

– Мы ищем самых лучших и ярких, – сказал он.

Мосс удивилась – какое это имеет отношение к ней?

– Ясно, – сказала она. – И что?

Он представился как специальный агент О'Коннор.

– Одна из твоих преподавательниц предложила тебя в качестве вероятного кандидата для федеральных служб, – сказал он. – На нее произвела впечатление твоя работа.

– Ясно, – произнесла Мосс, гадая, кто из преподавателей и не подстава ли это. – А у вас нет буклетов или чего-то в таком духе?

– Я хотел предложить тебе работать в особом подразделении СУ ВМФ. Хотел встретиться с тобой лично, прежде чем решу. Я не всегда набираю людей вот так, но у меня уже есть основания полагать, что ты станешь отличным агентом… Хотя все равно нужно в этом убедиться, прежде чем предложить работу.

Может, он пытается что-то продать? Вытянуть ее имя и адрес, а потом забросать спамом и замучить рекламными звонками. Сейчас он попросит двадцать баксов, чтобы «гарантировать место в программе», или попросит сделать пожертвование.

– Мои достижения недостаточно хороши для вас, – сказала она, пытаясь вывести его на чистую воду. – Я и школу-то с трудом окончила.

– Играет роль твое прошлое. Мне интересен твой новый взгляд на жизнь, выбор профессии. Некоторые еле-еле успевают в школе и расцветают в колледже. Это мне подходит. Мне не нужны вундеркинды, которые сгорят через несколько лет. Я читал твою работу по поводу ответственности сильного общества по защите прав незащищенных групп, где самые беззащитные – это жертвы насилия. Ты это откуда-то переписала или сама придумала?

– Я ничего не переписываю.