Исчезнувший мир

– Погибли, – сказала Николь.

– Ремарк еще жива. Можешь отвести меня к ней?

– Ты не… Ты не понимаешь! Она хочет нашей смерти. Сказала, что мы должны покончить с собой. Обезумела. С какой стати мы должны умирать? Мы можем спрятаться в карцере. Там мы будем в безопасности.

– Мне нужно найти Ремарк, – сказала Мосс.

– В карцере они искать не станут…

– Послушай, Николь. Послушай меня. Ты пройдешь через это. В те времена, когда мы познакомимся, ты будешь работать медсестрой в заведении под названием «Доннел-хаус». Ты помогала там людям, престарелым. Заботилась о них.

– Медсестра… Мама была медсестрой. Я пошла в медицинскую школу из-за мамы. А отец убедил Ремарк взять меня на корабль из-за моей профессии. Я так по нему скучаю, скучаю по отцу.

– Помоги мне.

– Откуда ты меня знаешь? – спросила Николь. – Как тебя зовут?

– Шэннон.

– Шэннон, я не хочу умирать.

– Не бойся смерти, – ответила Мосс и показала Николь браслет – змею, кусающую себя за хвост.

Николь приложила ладонь к собственному запястью, к собственному браслету.

– Да, – сказала она. – Да, да.

– Я должна найти Ремарк, прежде чем ее убьют, – сказала Мосс. – Ты не должна ее бояться, Николь. Она нам поможет. Она мне нужна.

– Она в кают-компании. Ремарк и Краус заперлись там. Кобб и другие ждут их в засаде.

– Где кают-компания?

– Я могу тебя провести.

Николь открыла люк и скрылась в проходе. Через секунду она помахала Мосс, приглашая следовать за ней. Корабль провонял смертью – выпущенными кишками и кровью. Николь умело летела по коридорам, подтягивалась, хватаясь за поручни, а Мосс следовала чуть позади. Николь провела ее через отсек с квадромодулями, где стояли наготове три спускаемых аппарата, покрытые сверкающей бриллиантовой пылью. Мосс поняла, что они побывали на Эсперансе.

– Сюда, мимо коек. Дальше будет камбуз и кают-компания, – сказала Николь.

Камбуз «Либры» представлял собой стальной ящик, предназначенный для готовой еды в условиях нулевой гравитации. Маленькая стойка, прямоугольные емкости на подставках для разогрева, раковина, заполненная банками с консервами. Помещение напоминало рисунок Эшера. Толпа поваров могла бы ходить здесь по стенам и потолку, чтобы дотянуться до хлебопечек, потом они спрыгнули бы на пол, чтобы наполнить кофеварки, и постояли на стене, чтобы сварить мясо, а потом шагнули бы на другую и замесили тесто для пирога.

– Большинство сейчас над нами, в столовой, – сказала Николь. – Можем пройти здесь.

За камбузом находилось еще одно помещение, чтобы подавать оттуда еду в кают-компанию, где обедали капитан и старшие офицеры. Узкий проход, обрамленный стальными шкафчиками, под завязку набитыми консервными банками. Николь остановилась и повернула обратно, но Мосс пролетела вперед мимо нее.

У двери кают-компании ждали двое. Оба в камуфляже, тот, что крупнее, без рубашки, но выглядел он так, словно одет в кровь. Кобб. Ничего общего с тем громилой более солидного возраста, которого она знала, скорее высеченный из мрамора воин с подстриженными армейским ежиком волосами. Оба были к ней спиной, но Мосс заметила оружие, у Кобба – винтовку М16, у другого – пистолет. Она представила, как бесшумно подбирается к ним сзади и приканчивает обоих выстрелом в затылок. Трусливый поступок, но придется их убить, чтобы спасти весь мир. Мосс прицелилась Коббу в корпус и выстрелила.

Кобб повернулся к ней. Мосс в него попала, он непонимающе глазел из-под полузакрытых век. Кобб поднял винтовку и выпустил наугад несколько очередей. Пули прошили холодильник в камбузе, и только после этого Кобб прицелился в Мосс. Она ответила на огонь, хотя отдачей ее отбросило назад, но она не выпустила оружие и стреляла, как ее учили это делать при нулевой гравитации, ствол выплевывал шарики дыма, пронизанные пулями. Она выпустила несколько очередей Коббу в грудь, и оттуда выплеснулись пузырьки крови, он обмяк. А потом она ощутила жжение в левом плече и левой груди. Она закричала, больше от удивления, чем от боли, но боль и жжение нарастали, и Мосс поняла, что ее подстрелили. Второй стрелок исчез из поля зрения, нырнув в камбуз. Там же пряталась и Николь. По рубашке Мосс, на груди и левом рукаве, расплылось кровавое пятно.

– Сдавайся! – крикнула она. – Бросай оружие. Я из СУ ВМФ. Не делай этого.

Она смотрела видеозаписи перестрелок между патрульными и вооруженными преступниками – людьми, которых останавливали за банальные дорожные нарушения, а им вдруг втемяшивалось в голову, что кто-то должен умереть. Мосс всегда удивлялась жестокости и обыденности перестрелок, когда два человека стоят почти рядом, как все это прямолинейно, никакой акробатики или прицельных выстрелов, два человека просто идут навстречу друг другу и палят, пока один из них не упадет. Она услышала шорох и подняла пистолет.