Исчезнувший мир

Реально лишь настоящее, лишь настоящее – это «твердая земля». Нас предупреждали, что пока мы живем в НеБыТи, там, на «твердой земле», время не движется, и все же НеБыТь не существует в реальности, в объективном смысле. Нам объясняли, что мы воздействуем на НеБыТь уже даже тем, что наблюдаем ее, что она неуловимо воздействует на наши души, но с той же неумолимостью, как высокая гравитация искажает свет. Этот эффект называется фокусировкой. Странное чувство. Инструктор говорил, что НеБыТь – это как сон внутри сна. Однажды он спросил нас: «Что случится, если вы встретите кого-то в будущем и привезете его с собой на „твердую землю“? Что случится, если этот человек уже существует в настоящем?» В аудиторию вошел другой человек, точная копия инструктора, его отражение. «Тогда вы получите то, что мы называем дублем», – ответил двойник.

* * *

Я проснулась в больничной палате.

– Какой сейчас год? – спросила я медсестру, вошедшую, чтобы взять кровь на анализ.

– Две тысячи пятнадцатый.

– Сентябрь?

– Вы же не могли так долго проспать. Да, пока еще сентябрь.

Анализ плотности костной ткани, проверка зрения, МРТ. Физиотерапия для восстановления после трех месяцев, проведенных в невесомости, но я быстро учусь, а мое тело приспосабливается к новым движениям. Рутинные процедуры, чтобы справиться с эффектами гравитации, не похожи на те, что последовали за ампутацией ноги, когда за много часов работы с физиотерапевтами я научилась обходиться без отсутствующей ноги. На «Сизой голубке» я серьезно потеряла в весе, точно не знаю сколько, но лицо осунулось, стали видны ребра, я будто уменьшилась в зеркале. Но зверский аппетит – ежедневные протеиновые коктейли, иногда и дважды в день – помог даже превысить рекомендованную норму калорий. Ведь три предыдущих месяца я питалась лишь протеиновыми плитками, русскими витаминными палочками и фруктовой пастой из тюбиков. Нужно набрать вес, чтобы выдержать обратный путь.

На пятый день в дверь тихо постучали. Я подумала, что это кто-то из больничного персонала для очередного анализа крови, но когда открыла дверь, там стоял крупный мужчина, слегка сгорбившийся с возрастом и лысый, не считая пушка на затылке и седой бороды. На нем был коричневый костюм с голубым платком в кармане, под цвет ярко-голубой рубашки. На лице расплылась теплая улыбка, словно из-за туч выглянуло солнце.

– Вот и вы, – сказал он. – Я прождал этой встречи почти двадцать лет.

Я узнала его. Тогда он был физиком среднего возраста и гигантского роста, со впечатляющим ирокезом на голове и тощим, как тростинка, в кардигане и больших очках в черной оправе, а теперь стал ниже и толще, а макушка гладкая, как речной голыш. Когда я впервые встретила его на учебном семинаре в Саванне, доктор Ньоку был уже знаменитым криминалистом, прославившись работой над делом Фарагера, которое определило политику в отношении «дублей» – двойников, прибывших из НеБыТи.

Астронавты КК ВМФ частенько совершали правонарушения, к примеру, воровали в НеБыТи деньги и наркотики для «твердой земли». Когда в 1991 году разразился скандал с изнасилованиями, в которых были замешаны бойцы КК ВМФ, они избежали последствий, поскольку считалось, что действия, совершенные в НеБыТи, нужно рассматривать как несуществующие. Работа Ньоку заключалась в том, чтобы изменить будущее.

Несколько лет он расследовал дело старшины Джека Джона Фарагера, который должен был выполнить одиночное задание в «Глубоких водах», но вместо этого отправился в ближайшее будущее и похитил там жен своих друзей, чтобы привезти дубли обратно на «твердую землю», изнасиловать и убить. Фарагера признали невиновным, но, опираясь на мнение Ньоку, суд решил, что дубли на «твердой земле» нужно считать живыми людьми, обладающими правами нерезидентов. В результате Фарагер оказался под трибуналом и после серии апелляций получил смертный приговор.

– Доктор Ньоку, – сказала я, пожимая ему руку. – Какая честь. Я слышала ваше выступление в Саванне.

Его глаза светились жизненной силой, хотя двигался он с трудом. Негнущиеся колени и ортопедическая обувь. В руках он держал тонкий ноутбук и несколько конвертов.

– Аналогично, – сказал он. – Вы птица в полете, путешественница во времени, а все мы – просто призраки. Вот, я принес вам кое-какие подарки из дома. – Ньоку протянул мне конверт. – О'Коннор хотел отдать вам лично, но не смог приехать. Проблемы со здоровьем.

Путешествия в НеБыТь часто приводят к смертельным заболеванием, но все равно всегда болезненно такое слышать.

– Мне жаль, – сказала я, не находя других слов. Я пыталась не представлять страдающего от боли О'Коннора и говорила себе, что каково бы ни было положение дел здесь, в 1997-м он по-прежнему здоров.

– У него бывают хорошие дни и плохие, – объяснил Ньоку. – Он живет в Аризоне, говорит, что сухой воздух помогает. Он так хотел снова вас увидеть, но иногда он… Иногда он даже не может говорить. Несколько лет назад он пережил серию инфарктов. Он прислал меня.