Исчезнувший мир

В детстве Мосс, как ей казалось, проводила здесь больше времени, чем в собственном доме, она до сих пор помнила старый номер телефона Джиммов. Одна прилипчивая реальность проникала в другую, как будто желток выливался через трещину в скорлупе. Мосс отхлебнула кофе из термоса и потерла глаза, чтобы проснуться, пытаясь убедить себя, что с домами – это совпадение, ей это не снится. Совпадение, сказала она себе. Раньше в палисаднике рос цветущий кизил, но с тех пор его срубили.

Мосс остановила свой пикап рядом с перегородившей дорогу машиной шерифа, и его помощник подошел к ее окну – выпирающее брюшко и усы в стиле Чарли Чаплина придали бы ему забавный вид, если бы не усталые глаза. Он хотел развернуть ее обратно, пока она не опустила окно и не показала документы.

– Что это? – спросил он.

– Следственное управление ВМФ, – сказала она, уже привыкнув разъяснять аббревиатуру своего агентства. – Федеральный агент. Нас интересуют возможные связи с военными. Там и правда все так ужасно?

– Мой приятель туда заходил и сказал, что ничего ужаснее еще не видел, просто полный кошмар, – ответил он, дохнув запахом кофе. – Говорит, от них мало что осталось.

– Репортеры уже появились?

– Пока нет, – ответил он. – Вроде несколько фургонов теленовостей едут из Питтсбурга. Вряд ли они понимают, что здесь обнаружат. Совсем даже наоборот. Идемте.

Полицейская лента отгораживала подъездную дорожку и лужайку, протянувшись от фонарного столба и загибаясь на заборчик из кованого железа. У гаража столпились криминалисты, устроив перекур. Они смотрели на приближающуюся Мосс без обычного сексизма или откровенных взглядов, с чем она частенько сталкивалась на местах преступлений, сегодня их глаза были затуманены, они смотрели как будто с жалостью, ведь сейчас ей придется все это увидеть.

Дверной проем был завешен полиэтиленом, но запахи ударили ей в нос, как только она нырнула внутрь, – приторная вонь крови, разложения и дерьма смешивалась со зловонием химических растворов криминалистов, банок с этанолом для сбора образцов. Запахи просачивались в нее, и слюна мгновенно обрела привкус меди, словно Мосс сосала монетку. В прихожей столпились криминалисты в спецкостюмах, упаковывали улики и фотографировали. За мгновение до того, как Мосс увидела сцену преступления, ее охватило тревожное предчувствие. Но как только она повернула за угол и увидела, с чем предстоит иметь дело, нервозность улетучилась и сменилась печальной решимостью как можно быстрее собрать сломанные куски головоломки.

На полу лежали мальчик и женщина, лица превращены в мешанину мозгов, крови и осколков костей. На мальчике были фланелевые штаны и толстовка – пижама. Мосс решила, что ему лет десять-одиннадцать. Ночная рубашка женщины была в крови, голые ноги синюшные, местами багровые. Внутренности у обоих были вынуты, а на пол вылилось столько крови и дерьма, что они неровными ручейками стекали с ковра. От вони Мосс чуть не задохнулась. Исходящий от мальчика и его матери запах, дерьмо и бесформенность лишают их человеческого облика, подумалось Мосс.

Мосс давно уже научилась диссоциативной технике и умела смотреть на трупы под разным углом, отделяя изувеченные тела как можно дальше от личностей, которыми они когда-то были, она смотрела на собравшихся вокруг коллег через призму человека, а на тела – через призму криминалиста. Мосс воспринимала трупы как вещественное доказательство. Женщину убили одним или двумя ударами по голове, либо по левой скуле, либо по теменной части с той же стороны. Левый зрачок женщины расширился до размеров черного блюдца. Мосс отметила, что у мальчика содраны все ногти. И, судя по всему, на ногах тоже.

Она проверила женщину и обнаружила, что ее ногти тоже удалили. Кто-то – несомненно, мужчина – убил этих людей, а потом встал на колени прямо в кровь, чтобы выдернуть ногти. Или он выдернул ногти до убийства? Зачем? Один из криминалистов протягивал нити от кровавых брызг на потолке и стенах, создавая паутину, очерчивающую точки схождения – судя по всему, во время удара жертвы стояли на коленях. Похоже на казнь. Комната, в которой они погибли, была простой и безвкусной, ничего похожего на ту, где когда-то бывала Мосс, – уютную, похожую на пещеру гостиную семьи своей подруги. Теперь, в отблесках света, стены напоминали по цвету овсянку. А на них пусто – ни картин, ни фотографий, комната выглядела нежилой, как будто обставлена для продажи.

– Шэннон Мосс?

Один человек в спецкостюме отвлекся от работы. Его глаза так налились кровью, что казались алыми, темная кожа побледнела до пепельного цвета, на маске протянулись две влажные полосы под ноздрями.

– Специальный агент из Следственного управления ВМФ, – представилась она.

Он пересек гостиную по стальным мосткам, установленным над кровью, как камни для переправы в ручье. Пожевав жвачку, он сказал:

– Специальный агент Уильям Брок, возглавляю расследование. Давайте поговорим.