Исчезнувший оазис

Человек, который встретил их у входа в храм и, по-видимому, отвечал за исполнение научной части операции, оторвался от монитора и взмахом руки подозвал всех ближе. Присутствующие заняли места в паре метров от толстого стекла камеры.

— Первичное сканирование показало наличие твердого ядра, — гнусаво оттарабанил Медоуз, — с повышенным содержанием иридия, осмия и рутения, что вполне обоснованно, учитывая внеземную природу объекта. На данном этапе это все, что нам удалось установить. Для получения дальнейших сведений необходим полный физический контакт.

— Стало быть, установим этот контакт, — сказала Кирнан. — Мистер Усман, вы, как египтолог… и еще один наш египтолог… — она покосилась на Флина, — может, кто-то из вас изъявит желание исполнить почетный долг?

Человек в скафандре у салазок поднял руку в знак согласия, обошел вокруг укутанного в лен объекта и повернулся к присутствующим. Теперь, разглядев его лицо сквозь стекло скафандра, Фрея узнала в нем помощника Гиргиса из Маншият-Насира: пухлые щеки, стрижка «под горшок» и толстые очки.

— Молли, прошу, не начинай, — взмолился Флин в который раз. — Ты понятия не имеешь, с чем играешь.

Кирнан хмыкнула.

— А ты что, имеешь? Великим физиком заделался?

— Я знаю, как относились к Бен-бену древние египтяне. Эту штуковину спрятали тут неспроста.

— Так ведь и мы неспроста его нашли, — отозвалась Кирнан. — А теперь, если профессор Броди не возражает… — насмешливо произнесла она. — Перед нами лежит будущее всего мира, и я хотела бы на него взглянуть. А вы, доктор Медоуз?

Она дала знак человеку в белом халате, а тот, в свою очередь, — одному из своих коллег. Галогенные лампы внезапно погасли — остался лишь призрачный свет мониторов и тонкий луч точечного светильника, направленный под углом на загадочный предмет в центре комнаты. Один из ученых включил видеокамеру.

— Будьте любезны, мистер Усман, — сказала Кирнан, скрестив руки на груди.

Египтолог подошел к саням, простер руки над предметом, точно фокусник, который готовился достать кролика из цилиндра, и двумя пальцами попытался подцепить льняную обмотку, но тугие витки полотна не поддавались затянутым в перчатки пальцам Усмана. Несколько минут толстяк комично пыхтел, суетясь над коконом, и что-то бормотал себе под нос, пытаясь сладить с материей. Кирнан и Гиргис начали терять терпение, но тут египтолог наконец ухитрился поддеть один конец узкой льняной полосы и стал разворачивать ткань, виток за витком, как бинты мумии. Усман ухватил полотно обеими руками, и дело пошло быстрее: полосы льна струились на сани, с саней — на земляной пол, точно сброшенная кожа. Человек с камерой пошел вокруг куба, запечатлевая происходящее с разных ракурсов. Из-под лент показались защитные прокладки из грубого льна. Предмет, который поначалу выглядел довольно объемистым, будто таял на глазах по мере того, как снимали покровы: он делался все меньше, все ничтожнее, съеживался на глазах. Наконец последние складки льняного полотна упали на пол, являя взгляду неказистый темно-серый валун не больше метра в высоту, слегка конической формы, со скругленной верхушкой. Он больше напоминал столбик ограждения, чем классический обелиск. Явный пшик, как сказала бы Фрея, особенно после столь напряженного ожидания. Судя по кислым физиономиям, Гиргис и Кирнан разделяли подобное мнение.

— Похоже на собачью кучу, — буркнул кто-то из мафиози.

Воцарилось молчание. Все смотрели на камень. Кирнан хмурилась и качала головой, словно говоря: «И это все?» Затем снова зажглись галогенные светильники, и поднялась суета: люди в защитных скафандрах столпились вокруг камня, стали прикреплять к нему электроды, датчики и проводки каких-то непонятных аппаратов. В динамиках громче и чаще запикало, на дисплеях приборов и компьютерных экранах замелькали графики и диаграммы — шел поток свежей информации. Принтер отчаянно заверещал и начал изрыгать испещренные цифрами страницы. Поднялся гомон; ученые бурно обсуждали происходящее на жаргоне, которого Фрея даже близко не понимала. Внутри камеры раздалось пронзительное жужжание: к основанию камня приставили нечто вроде зубоврачебного мини-бура, провели им по поверхности, а образовавшийся порошок собрали в стерильные пакетики и через шлюзовую камеру передали наружу, для анализа.

— Боже всемогущий! — Флин, в ужасе глядя на все это, до боли стиснул Фрее руку. — Они сами не ведают, что творят!

Выглядел археолог словно заложник рядом с тикающей бомбой, но если Броди и ждал чего недоброго, его ожидания не оправдались. Люди в белых халатах продолжали скрести, суетиться, слушать и наблюдать как ни в чем не бывало. Усман поглаживал глыбу, словно утешая и успокаивая ее. Из камеры периодически доносилось его бормотание: «Инер-уэр инер-эн Ра инер-н седжет инер суэсер-эн херу-эн Сехмет. Инер-уэр инер-эн Ра инер-н седжет инер суэсер-эн херу-эн Сехмет».