Исчезнувший оазис

Она не знала, как сумела запомнить это имя, но, услышав ее слова, Захир улыбнулся шире, хотя улыбка почти потерялась: нижнюю половину его лица залило кровью. На исходе сил бедуин стиснул Фрее руку. Его глаза начали тускнеть. Последним усилием воли Захир высвободил руку, ощупал бок джеллабы, медленно вытягивая полу из-под камня, вытащил из кармана какой-то предмет и вложил Фрее в ладонь: зеленый металлический компас, побитый и затертый от времени, с откидной крышкой, лупой и струной в прорези. Фрея тут же узнала его: Алекс всегда брала этот компас в походы по окрестностям Маркема, а раньше он принадлежал моряку и побывал в битве при Иводзиме.

— Доктор Алекс дала мне, — прошептал Захир. — Перед смерть. Теперь будет твой.

Фрея смотрела на компас, не слыша, как вокруг рушатся скалы. Внутри на крышке виднелись выцарапанные инициалы: «А.Х.» — Александра Хэннен. Фрея улыбнулась и хотела поблагодарить Захира, но его голова уже упала набок, а дыхание прервалось.

— Ушел. — Сайд протянул руку и провел по лицу брата, закрывая глаза.

— Захир! — вырвалось у Фреи.

Они замолчали. Земля содрогалась, стены ущелья смыкались плотнее с каждой минутой, из середины храмовой платформы ударяли в небо столбы красного пламени. Сайд поднялся с колен и жестом отправил Фрею к лестнице.

— Не можем же мы его бросить, — взмолилась она. — Только не так!

— Он спокойный. Счастливый. Хорошее место для бедуин.

Фрея, однако же, не двигалась с места. Сайд наклонился и потянул ее за руку.

— Мой брат ехать сюда помочь. Он не хотеть, чтобы ты умерла. Пожалуйста, поднимайся. Для него.

На это Фрее было нечего возразить. Она еще раз задержала взгляд на искалеченном теле Захира, отвернулась и поспешила к подножию скалы. Сайд вскочил на нижнюю ступеньку и начал карабкаться ввысь.

— Я иду первый, — крикнул он. — Проверю, если сломаться.

— А как же Флин? — прокричала Фрея в ответ.

Бедуин вытянул руку, показывая на опушку рощи у основания скал, — Броди бежал к спутникам, отчаянно размахивая руками: мол, не ждите. Их разделяло порядка двухсот метров.

— Ты идти за мной, — крикнул Сайд. — О'кей?

— О'кей, — отозвалась Фрея.

Бедуин кивнул и полез вверх с кошачьей скоростью и проворством. Его руки и ноги едва касались опоры — так стремительно он карабкался. Фрея дождалась, пока Флин не сократил расстояние до пятидесяти метров, — ей не хотелось оставлять археолога слишком далеко позади, после чего еще раз оглянулась на Захира, шепнула себе «алле» и направилась вверх по лестнице.

Флин заметил их еще у края платформы и на бегу всю дорогу кричал спутникам, чтобы уходили. Ему было невдомек, почему они застряли на дне ущелья, когда надо было спасаться, и, только очутившись у основания скалы, он увидел раздавленное плитой тело Захира и понял, что держало их на этом месте. Броди остановился, качая головой. Его наполнили почти те же чувства, что и Фрею немногим раньше: горечь, бессилие, вина за то, как он обошелся с Захиром в Дахле. Однако не осталось времени медлить, скорбеть и воздавать почести так, как хотелось бы, — Флин преклонил колено, прикоснулся колбу покойного и произнес принятые у бедуинов слова прощания. Потом англичанин бросился к лестнице и устремился наверх. Между стен ущелья оставался зазор всего в полторы сотни метров. Со дна взвились пыльные вихри, кругом стремительно темнело.

Броди сильно отстал от спутников и теперь старался их нагнать, двигаясь как можно быстрее. Земля под ногами стремительно уходила вниз, лестница скрипела и стонала под его весом. Фрея то и дело поглядывала вниз, перегибаясь за край ступеней. Флин успокаивающе махал ей рукой и карабкался выше, стараясь не замечать дрожи утеса и сближения каменных челюстей. Горло и мышцы горели, но Броди сосредоточил все силы на том, чтобы не останавливаться до конца.

На первых тридцати метрах лестница шла вертикально — один пролет над другим, так что усилия археолога быстро окупились. Выше, над восьмым отрезком, ступени прерывались, и влево, вдоль карниза не шире сигаретной пачки, тянулась веревочная опора к подножию следующего пролета. Еще через пятнадцать метров беглецы уперлись в тупик и были вынуждены забрать вправо по еще более узкому карнизу. Следующий участок подъема тоже оказался недолгим. Так они и поднимались — зигзагами, то и дело перебираясь туда-сюда над пропастью. Переходы соединялись тремя-четырьмя лестничными пролетами, не больше, так что недолгие минуты подъема перемежались леденящим кровь ползанием по скале вдоль трещин и выступов.

Почему древние египтяне устроили подъем таким образом, вместо того чтобы протянуть по скале сплошную лестницу, Флин не знал. Быть может, им приходилось таким образом обходить непригодные участки, в которых бронзовые костыли не держались? Как бы то ни было, из-за всей этой эквилибристики скорость подъема англичанина заметно упала.