Исгерд. Ледяная жрица (СИ)

— Рассказать, где еще четыре? — насмешливо хмыкнула я.

— Не думаю, что хочу это знать, — отмахнулся маг, а потом присел на край кровати рядом со мной и неожиданно заговорщицки улыбнулся: — Знаешь в чем главное отличие детей Ульны? Они никогда не убивают невиновных. Поэтому, если я когда-нибудь обнаружу среди студентов труп, то это будет заслуженная смерть. Но такого еще ни разу не случалось. Одна из дочерей выпустилась у нас, кстати, в прошлом году, а в Эмйолде сейчас учатся аж двое.

— А старик и Вир?

— Видо Цетас — теоретик. Он просто не ожидал и не сумел правильно отреагировать, но даже старика Цетаса не так просто убить молоденькой неопытной жрице. Я потом расскажу в чем была твоя ошибка. А Видар… Хочешь открою маленькую тайну? Его каждый месяц пытается кто-нибудь убить, но пока безрезультатно. Силен, паршивец. И умен, этого не отнять. Но я постараюсь сделать так, чтобы вы пересекались пореже.

— Вот так все просто? — я все еще не хотела верить. — Взяли и зачислили?

— Не скажу, что будет просто, но да, «взяли и зачислили», — улыбнулся Тарес. — И хватит на сегодня разговоров. У нас еще будет время побеседовать. Поправляйся.

Похлопав меня ободряюще по плечу, маг вышел из палаты, оставив наедине с новой информацией.

Чувствуя себя вполне сносно, я пару раз прошлась вокруг кровати, выглянула в коридор, заглянула в соседние двери, и, еще немного посомневавшись, все же направилась к соседней палате.

Рыжий, как и я, лежал в палате один. Бледный, с ввалившимися щеками, отчего его острый нос казался непомерно длинным, со скорбно опущенными уголками тонких губ и прикрытыми глазами, он был похож на восковую куклу не самого лучшего качества.

Тонкие руки с узкими ладонями и аристократическими длинными пальцами лежали поверх светло-голубого одеяла. Мое внимание сразу привлекла его левая рука — от самых ногтей, поднимаясь к плечу и скрываясь за рукавом больничной пижамы, шел иссиня-черный узор, в плетении которого я узнала две из трех созданных мной рун, причем одна из них была с завязанным на нее весьма сильным проклятием. До этого мне такие руны никогда не удавались, но в школе при храме Ульны мы их проходили.

Я коснулась рисунка между большим и указательным пальцем, в том самом месте, где спряталась Наа — руна проклятия. Ближе к локтю виднелась Ун — боль, значит, Сар должна быть еще выше, знать бы насколько.

Пальцы тихо скользили по контуру рисунка, который я внимательно рассматривала.

Неожиданно Ренар открыл глаза, перехватил мою руку и резко дернул на себя. Не удержав равновесия я упала прямо на него, уткнувшись лицом в подушку.

— У тебя пальцы холодные, Снежинка, — тихо выдохнул он мне в волосы, обдав кожу на шее теплом, — но мне нравится, продолжай.

— Какие есть, — буркнула, поднимаясь с кровати. — Я просто зашла проведать и… И сказать спасибо… Мне пора. Поправляйся.

— Эй, Снежинка! — догнал меня у самых дверей его голос. Дождавшись, пока я обернусь, он тепло и открыто улыбнулся: — Ты красивая.

Фыркнув, я вышла из палаты. Видел бы он меня в настоящем облике, вряд ли бы так сказал.

В палате я долго и придирчиво рассматривала себя перед небольшим зеркалом, отмечая появившиеся на лице: вдоль контура волос, на висках и частично на скулах серебристо белые узоры, такие же, как на руках, и гадая, что будет, когда Исгерд опять неожиданно исчезнет, а вместо нее появится Инга.

Выглянув в коридор и убедившись, что поблизости никого нет, я быстренько стянула больничную рубашку и снова закрутилась перед зеркалом, пытаясь разглядеть себя в небольшом куске стекла полностью. Роспись шла по рукам, шее, спине и частично лицу. А вот грудная клетка и нижняя половина тела остались чистыми.

Я бы и дальше себя разглядывала, запоминая рисунок, но в коридоре послышались голоса. Пришлось спешно одеваться и нырять в кровать. Спустя пару мгновений палату вошли трое: магистр Тарес, высокая худая женщина с колючими глазами и маленький толстый старичок. Все они были в одинаковых синих хламидах. А суровая дама держала в руках еще и внушительного вида папку с бумагами.

— Ваше имя, вейта, — резко, отрывисто выплюнула дама сквозь плотно сжатые зубы.

— При посвящении меня нарекли Исгерд. И я не вейта.

— Имя, данное при рождении? — продолжила дама допрос, тогда как остальные стояли молча.

— Его больше нет. Оно погибло вместе с носительницей, — с вызовом ответила я, поднимаясь с кровати. Смотреть на неприятную даму снизу вверх не хотелось.

Дама хмыкнула, окинула меня пронзительным, сканирующим взглядом, и продолжила:

— Род? Принадлежность к расе? Возраст?

— У детей Ульны нет ни расы, ни рода, ни фамилии, ни прошлого, ни будущего. Только имя и сегодняшний день, — заученно произнесла я, и добавила, выдержав небольшую паузу: — В прежней жизни мне было бы двадцать два… около тридцати, по вашему исчислению. Я ведь не первая вашей Академии, к чему эти вопросы про прошлую жизнь?

— Это стандартная процедура оформления, — нетерпеливо прервала меня женщина. — Все вопросы потом. Продолжим. Класс магии? Направление дара? Силовой коэффициент?