Исгерд. Ледяная жрица (СИ)

Эту ночь я провела на высокой скале, покрытой чахлыми кустиками, возле раненого крылатого зверя из сказок, под шумный плеск волн и шлепанье хвостов карауливших нас чудовищ. Островок был совсем крохотным, необитаемым и почти без растительности, не считая редких кустов и жесткой колючей травы.

Утром грифону стало легче, сильно хромая он даже сумел спуститься к воде и выловить пару крупных рыбин, заботливо кинув одну из них к моим ногам. От вида сырой рыбы меня чуть не стошнило, и я поспешно отвернулась. Зверь, по-птичьи склонив голову набок, с любопытством наблюдал за мной. Одно крыло он сложил, второе — сломанное — так и тянулось за ним грязным покрывалом.

— Нет, спасибо, я такое не ем, — кончиком ботинка я отодвинула от себя рыбину обратно. Крылатый пару раз сморгнул, склонив голову уже на другую сторону, и забрал рыбу, тут же заглотив ее целиком.

Я пошарила по разорванной во вчерашней стычке сумке: в одном из чудом уцелевших карманов нашлась горсть орехов, завалявшихся еще с нашей последней вылазки с Арном; в другом — маленький ножик и несколько конфет. Негусто. Но хоть что-то.

Утолив немного голод и прополоскав рот горьковато-соленой морской водой, я выжидательно посмотрела на грифона. Только он сейчас мог унести меня с острова, в противном случае мне грозила смерть от голода и жажды.

— Что делать дальше будем? — обратилась я к зверю. — Надо ведь как-то выбираться отсюда.

Грифон согласно заклекотал. И наклонившись вперед, подставил бок, предлагая на него взобраться.

Но даже в таком полупоклоне он был слишком высок для меня: размером с очень крупного коня-тяжеловоза.

Видя, что взобраться на спину у меня не получается, грифон вздохнул и поджав под себя лапы, лег и вытянул здоровое крыло. Кое-как устроившись почти на самом загривке и стараясь не задевать многочисленные раны, я вцепилась в шею моего нового друга.

Грифон, слегка разбежавшись, оттолкнулся и, тяжело взмахнув, крыльями взмыл в небо. От вида океана с высоты птичьего полета захватывало дух, рваный полет и периодическое уханье к самой воде не давали расслабиться, заставляя все сильнее стискивать перья на шее и вжиматься в тело зверя.

В какой-то момент грифон вдруг начал кружить вокруг одному ему известной точки, а затем, найдя нужное, начал зигзагами набирать высоту, шумно хлопая крыльями. Мы почти поднялись над облаками. Грифон снова сделал странный круг и камнем ухнул вниз, сложив крылья.

Я испуганно завизжала, но тут же подавилась от бившего в лицо ветра.

У самой воды грифон снова затормозил, подняв лапами кучу брызг и едва не уронив меня. Отфыркавшись и проморгавшись от попавшей в лицо соленой воды, я с удивлением заметила неподалеку широкий песчаный берег. Ну надо же, а Вирнан вроде говорил, что их остров находится слишком далеко от в океане.

Полет грифона стал еще тяжелее, он летел почти над самой кромкой воды, периодически касаясь ее лапами. Не долетев какой-то сотни метров, крылатый плюхнулся в воду, с головой уйдя в нее, но тут же вынырнул и, распластав по поверхности крылья, поплыл в сторону берега.

Я все же не удержалась и свалилась с грифона, наглотавшись от неожиданности воды, в самый последний момент успев ухватиться за кончик белого крыла.

Грифон тянул меня за собой, я же старалась плыть сама, только слегка придерживаясь за крыло. С трудом, но мы все же доплыли. Обессиленные, мокрые, кое-как выбрались на берег и растянулись прямо на песке. Меня трясло от холода, мокрая одежда неприятно липла к телу, поэтому, скинув куртку и брюки, оставшись в нижнем белье и разорванной рубашке, ничуть не боясь, залезла под приглашающе приподнятое крыло грифона, прижимаясь к мокрому, но теплому боку.

Разбудил меня холод и движение. Грифон, сложив здоровое крыло и подтянув раненое, прихрамывая на лапы, ушел к воде.

— Ты разумный, да? — спросила я у него, когда к моим ногам снова легла обезглавленная рыба и кусочки каких-то водорослей.

Грифон, склонив голову набок, щелкнул клювом и замер.

— Тогда у тебя и имя есть? Меня, вот, Инга зовут.

На этот раз он наклонился и слегка боднул меня головой.

— Что? Я не понимаю, что ты хочешь сказать. — улыбнулась я, пытаясь удержаться на ногах.

Грифон снова боднул меня, а затем поднырнул под мою руку так, что ладонь оказалась на его клюве, и замер, ожидая от меня ответных действий.

— Я все равно не понимаю, — ласково погладила я основание клюва.

Грифон опять заклекотал, полуприкрыв глаза, а я погладила клюв и морду уже смелее:

— Я так и не поняла, что ты от меня хочешь и как тебя зовут, но если ты не против, я буду звать тебя Никс, или Никса, пока не выясним твое имя. Это на одном из языков моего мира, означает «снежный».

Мне показалось, что в ладонь толкнулось что-то теплое, прокатившись по руке и осев где-то на уровне сердца.

Грифон ласково потерся головой, а затем, вырвав из крыла маленькое перышко, протянул мне.

— Спасибо. Это чудесный подарок, — поблагодарила я зверя, пряча перышко в карман. — У меня с собой ничего нет, но если хочешь, могу подарить тебе вот такое украшение. Я сама его сделала.