Ищейки

В тот же день один из местных жителей, около семи утра совершавший свою обычную пробежку по набережной канала и оказавшийся в том районе, где его русло проходит под Кливленд-хаус на Сидней-роуд, прежде чем попасть в Сидней-Гарденс, заметил что-то необычное в туннеле первого железнодорожного моста. Он всегда мысленно отмечал это место. Во-первых, здесь заканчивалась вторая треть его дистанции, а во-вторых, ему нравился живописный вид белоснежного моста с высокой аркой над туннелем. Но в это утро что-то было не так.

Во время пробежки никто не останавливается для того, чтобы получше рассмотреть какую-нибудь вещь. Бегун решил, что под аркой что-то висит, но не мог понять, что именно. Поскольку проход через туннель был закрыт, он поднялся вверх по насыпи, пересек мост, снова вернулся на дорожку и спустился в сад с другой стороны от Сидней-роуд. Оказавшись ближе к туннелю, он увидел, что не ошибся. Там действительно что-то висело: это было человеческое тело.

Наверно, трудно найти более приятный уголок Бата, чем это тихое и укромное местечко с его живописными дорожками, плавно убегающими за поворот, и множеством ажурных мостиков, арки которых отражаются в воде.

В восемь утра спокойная вода канала отражала надувную лодку, полицейских, сотрудников парка, доктора и двух санитаров. Все территория вокруг была оцеплена. Криминалисты сфотографировали и осмотрели труп, после чего полицейские осторожно обрезали веревку и уложили тело в лодку. Убитый, на вид мужчина лет сорока пяти, худой, жилистый, шести футов роста, был одет в черную кожаную куртку, полосатую рубашку, темно-синие вельветовые брюки и черные ботинки. Очевидно, он сломал себе шею, что свидетельствовало о падении тела с большой высоты. По мнению же хирурга, это указывало на то, что его повесили. Самоубийцы обычно прыгают со стульев или лестницы, поэтому не ломают себе шею и умирают долго и мучительно.

В карманах кожаной куртки нашли пятифунтовую банкноту, немного мелочи, связку ключей и навесной замок. Бдительный констебль заметил, что по внешнему виду замок походил на тот, что проходил по делу о «лодочном убийстве». Об этом тут же сообщили полицейскому диспетчеру.

Питер Даймонд в то утро не успел позавтракать. Он быстро проделал короткий путь от Уэстона до городской больницы и успел застать тело раньше, чем его поместили в морг. Ему позволили расстегнуть мешок и опознать убитого как Руперта Дарби. На шее трупа все еще болталась веревка, которую обрезали немного выше.

Глядя на изможденное лицо Руперта и его мертвые посиневшие губы, открывавшие выщербленный ряд прокуренных зубов, детектив неожиданно испытал чувство потери. В их недавнюю — и единственную — встречу он успел проникнуться симпатией к этому безалаберному, но умному человеку с его грубоватыми шутками и неисчерпаемым запасом жизнелюбия. Теперь перед ним лежали только его жалкие останки.

Даймонд предпочел бы внимательно осмотреть руки и тело на предмет повреждений, но это была обязанность патологоанатома. Преждевременно снимать одежду с жертвы считалось грубым нарушением инструкции.

После морга Даймонд вернулся домой. Стеф предложила ему яйца с беконом, но он согласился только на черный кофе. Оба знали, что ему предстоит еще один трудный день.

Джон Уигфул появился в участке часом позже, с черными кругами под глазами, и был поражен царившей суетой. На одно ужасное мгновение ему показалось, что за его недолгое отсутствие вор все-таки обокрал музей.

Даймонд сообщил ему о Руперте Дарби. Уигфул в ответ рассказал историю о найденном берете. Он опустил подробности о погоне за пуделем и просто объяснил, что нашел берет примерно в половине седьмого утра.

— Честно говоря, он сразу меня насторожил.

— Где ты его нашел?

— Э-э, он лежал в римской беседке недалеко от железнодорожного моста. Знаешь это место? — Уигфул вытащил из кармана берет. — Видишь, на нем следы чьих-то зубов. Похожи на собачьи. Думаешь, он принадлежал Руперту?

— Конечно. — Даймонд положил берет на стол. — Смотри, вот тут остались следы краски.

Уигфул ничего не слышал о краске и надписи на витрине. Даймонд ввел его в курс дела. Уигфул осмотрел мелкие белые пятнышки, покрывавшие примерно третью часть берета, и пробормотал, что если бы он знал, как важна эта улика, то обращался бы с ней поосторожнее.

Даймонд дал понять, что не пытался скрыть от него информацию: он получил ее лишь вчера вечером, и у него не было возможности рассказать обо всем Уигфулу.

Уигфул, который и сам мог слукавить, не пытался возражать и лишь заметил:

— Скорее всего, Руперт снял берет, когда надевал на голову петлю. Потом он оставил его на мосту, где его и нашла собака.

— Наверно, это был его пес, — предположил Даймонд.

— Нет, не думаю. — Уигфул покраснел. — Я видел там огромного пуделя, он носился по саду как раз возле беседки.

— Ладно, пусть будет пудель.