Ищейки в Риге

— Не кричи. Говори медленнее.

— Как дела?

— Так себе. Не знаю, удастся ли что-нибудь сделать.

— Алло?

— Я говорю, дела так себе. Ты слышишь меня?

— Плохо. Говори не так быстро. Не кричи. Так все хорошо?

И вдруг стало прекрасно слышно. Так, словно Бьёрк звонил из соседней комнаты.

— Теперь слышу лучше. Я не понял, что ты сказал?

— Говорю, дела так себе. Полковник милиции по фамилии Путнис вчера до поздней ночи вел допрос одного подозреваемого. Но чем все это кончится, неизвестно.

— Думаешь, ты сможешь им чем-то помочь?

На секунду Валландер задумался. Затем уверенно ответил:

— Да. Думаю, хорошо, что я приехал. Если вы сможете еще какое-то время обойтись без меня.

— У нас ничего особенного. Все довольно тихо. Ты можешь спокойно заниматься тем, что ты сейчас делаешь.

— Есть ли какая-нибудь новая информация насчет плота?

— Нет.

— Может, кому-нибудь пришло в голову что-то важное? Нет ли поблизости Мартинссона?

— Он дома, простудился. Поскольку Латвия взялась за расследование сама, мы не занимаемся больше этим делом.

— У вас еще лежит снег?

Но, что ответил Бьёрк, Валландер уже не услышал. Линия разъединилась, как будто кто-то обрезал провод. Комиссар положил трубку и подумал, что надо попробовать позвонить отцу. Ведь он еще не отправил ему открытку. Может, купить для него какой-нибудь рижский сувенир? Что вообще-то можно привезти из Латвии?

На мгновение его охватила легкая тоска по дому. Затем он сделал глоток холодного кофе и опять склонился над своими записями. Через полчаса он откинулся на спинку скрипящего стула и потянулся. Наконец-то усталость начала проходить. «Перво-наперво надо поговорить с Байбой Лиепой — подумал он. — Пока я этого не сделаю, все мои мысли — не более чем предположения. Сведения, которые имеют решающее значение, может дать только она. Я должен выяснить, что хотел от меня Упитис, устроив этот ночной допрос. Он надеялся, что я о чем-то проговорюсь, или боялся, что мне что-то известно?»

Он написал «Байба Лиепа» на бумажке и обвел в кружок.

Рядом с именем он поставил восклицательный знак. Затем он написал «Мурниерс» и поставил рядом знак вопроса. Собрав свои бумаги, он поднялся и вышел в коридор. Когда он постучал в кабинет Мурниерса, из-за двери слышалось какое-то бормотание. Войдя, он увидел, что полковник говорит по телефону. Мурниерс отдал Валландеру честь и указал на один из неудобных стульев у стола. Комиссар сел и стал ждать. Он прислушался к голосу полковника. Разговор велся резким тоном. Мурниерс то и дело повышал голос до крика. Валландер отметил, что в этом рыхлом одутловатом человеке таится немалая внутренняя сила. Он не понимал ни слова из разговора. Но вдруг он догадался, что Мурниерс говорит не по-латышски. Интонации были другими. Прошло некоторое время, пока он сообразил, что полковник говорит по-русски. Мурниерс рявкнул что-то, прозвучавшее как угрожающий приказ. А затем бросил трубку на рычаг.

— Идиоты, — пробормотал он и вытер лицо носовым платком. Потом повернулся к Валландеру, снова заулыбался и стал спокойным и сдержанным: — Разбираться с подчиненными, которые не делают того, что следует, всегда нелегко. У вас в Швеции те же проблемы?

— Случается, — ответил Валландер.

Он рассматривал человека, сидящего по ту сторону стола.

Мог ли он убить майора Лиепу? Конечно, мог, сам себе ответил Валландер. Весь его многолетний опыт работы в полиции давал однозначный ответ. На свете нет убийц, есть люди, которые совершают убийства.

— Я подумал, что нам следует еще раз просмотреть материалы дела, — сказал Мурниерс. — Я уверен, что человек, которого допрашивает полковник Путнис, каким-то образом во всем этом замешан. Может, изучив еще раз рапорты, нам удастся посмотреть на дело по-другому?

Валландер решил перейти в наступление.

— Я считаю, что осмотр места преступления был проведен недостаточно тщательно, — заявил он.

Мурниерс удивленно поднял брови:

— То есть как?

— Когда сержант Зидс переводил для меня рапорты, я обратил внимание на некоторые странные обстоятельства. Для начала — очевидно, что сама набережная была обследована плохо.

— А что там можно было обнаружить?

— Следы автомобильных шин. Майор Лиепа вряд ли пошел бы ночью в гавань пешком.

Валландер ждал, что скажет полковник. Но тот молчал, и он продолжил:

— Видимо, никто не искал орудие убийства. Да и вообще, место, где было найдено тело, вряд ли совпадает с местом убийства. В рапортах, которые переводил сержант Зидс, просто констатируется, что место, где обнаружено тело, и место преступления — одно и то же. Какие-либо серьезные доказательства. Но что удивляет больше всего, это то, что не был допрошен ни один свидетель.

— Свидетелей не было, — пояснил Мурниерс.

— Откуда вы знаете?

— Мы говорили со сторожем порта. Никто ничего не видел. В Риге люди обычно спят по ночам.

— Я имею в виду квартал, где жил майор. Он вышел из дома поздно вечером. Кто-то мог слышать, как хлопнула дверь, и поинтересоваться, кто это вышел так поздно. Может, останавливалась машина. Почти всегда есть кто-то, кто что-нибудь слышал или видел, надо только хорошенько поискать.

Мурниерс кивнул.