Ищейки

Кайта Халлиуэлла он нашел вместе с мисс Чилмарк в гостевой комнате с видом на лужайку для крокета. Бедная женщина была так смущена и подавлена всем происходящим, что буквально оцепенела в своем кресле; она даже не подняла голову, когда он вошел. Ее внешность сильно изменилась, хотя Даймонд не сразу смог понять, в чем дело. Наконец он догадался, что на ней просто не было макияжа. Оранжевая помада, крем-пудра и изумрудные тени для глаз делали из нее совсем другую женщину. Как ни странно, из двух ее воплощений ему больше нравилось то, которое он видел теперь: более бледное и уязвимое.

На кофейном столике перед мисс Чилмарк стояла тарелка с канапе и полупустой бокал, вероятно, с виски. Он заметил и второй бокал, блестевший на полу под свисавшей с кресла бахромой. Халлиуэлл объяснил:

— Я заказал спиртное, чтобы ее немного успокоить, сэр. Скотч обычно неплохо помогает.

— Тебе тоже?

Халлиуэлл криво усмехнулся.

Даймонд повернулся к пожилой даме:

— Ваше исчезновение заставило нас здорово поволноваться, мисс Чилмарк.

Она не ответила.

— Давно вы здесь?

Халлиуэлл подсказал:

— Со вчерашнего вечера, сэр.

— Помалкивай, Кайт. Я говорю с мисс Чилмарк. Вы меня помните, мэм? Я навещал вас в Парагоне. Хорошее место, прекрасный дом. Странно, что вы уехали. — Он опустился в кресло напротив. Здешняя мебель отлично подходила для его комплекции. Обычно он чувствовал себя в креслах как ломовая лошадь, зажатая между двух оглоблей. — Я за вас беспокоился. Двое «Ищеек» уже мертвы. Вы слышали о Руперте Дарби?

Она кивнула, не поднимая глаз.

— На канале «Ти-Ви-уэст», верно? — добавил он, кивнув на стоявший в углу телевизор. — Они сняли, как я стою на мосту через канал, где все это случилось. Сидней-Гарденс. Вы знаете это место? Ну конечно знаете.

Снова кивок.

— Насколько мне известно, вы не питали особой симпатии к Руперту Дарби, — заметил Даймонд. — Он не был в числе ваших друзей, не так ли?

На этот раз она подняла голову, однако ее широкое бесцветное лицо осталось совершенно неподвижным.

— Ну конечно, он не был вашим другом. Поэтому давайте обойдемся без церемоний, мэм. Для вас это скорее избавление, не так ли? Он превращал вашу жизнь в ад.

Наконец она разжала губы:

— Не надо отвечать вместо меня, суперинтендант.

— Поскольку вы сами ничего не отвечаете, мэм, мне приходится говорить за нас обоих. Я сказал, что мистер Дарби превращал вашу жизнь в ад. Вы с этим согласны?

Она настороженно посмотрела на него:

— Что вы имеете в виду?

Он ответил более мягким тоном:

— Я просто пытаюсь завязать разговор. Нам есть о чем поговорить, не так ли?

Мисс Чилмарк слегка шевельнулась в кресле, нервно потерла руки и вздохнула.

Во время допроса Даймонд обычно старался держать нейтралитет. Трудно было ожидать, чтобы эта немолодая дама, склонная к истерическим припадкам, могла пробудить в нем симпатию, но, как ни странно, именно это и произошло. Мисс Чилмарк вела очень скучную жизнь и имела узкий кругозор, где главное место занимали снобизм и статус в обществе. Но теперь все, на чем держалось ее существование, пошло прахом. Она сидела перед ним униженная и пристыженная, полностью во власти полиции. У нее не было никаких шансов вернуть прежнее уважение к себе.

В начале разговора ее глаза оставались полузакрытыми, словно это делало беседу менее болезненной.

— Простите, я очень плохо себя чувствую. Не знаю, что вам сказать об этом человеке — о Руперте Дарби. С тех пор, как я узнала о его смерти, я стараюсь его понять, может быть, даже простить. Все эти скандальные истории во время встреч клуба настроили меня против него. Мне казалось, что он преследует меня специально. Но теперь, когда…

— Когда его не стало?

— Да… я уже не так уверена. Возможно, инцидент с собакой — это следствие небрежности.

— В обращении с собакой, вы имеете в виду?

— Да. Он не мог знать, что она бросится ко мне и прыгнет на колени. Поэтому я стараюсь, я надеюсь… я хочу взглянуть на все эти происшествия более благожелательно. Понимаете?

Для мисс Чилмарк подобный переворот был равносилен попытке превратить графа Дракулу в зубную фею. Но что его вызвало — смерть Руперта? Или это стало следствием более глубокого кризиса, который заставил ее переоценить многие свои поступки?

Она пробормотала:

— Никогда бы не подумала, что он способен на самоубийство.

Даймонд вздохнул.

— На вашем месте я бы заботился не о Руперте. — Он немного изменил позу. До сих пор он сидел, подавшись вперед и демонстрируя свое сочувствие, а теперь свободно откинулся в кресле. — Ваше бегство не имело никакого отношения к Руперту, не так ли, мэм?

По ее телу прошла дрожь.

— Нет.

Снова молчание.

— Я понимаю, вам тяжело об этом говорить, — произнес он соболезнующим тоном, — но, поверьте, если вы это сделаете, вам станет легче. Замкнуться в себе — не самый лучший выход.

Она бросила на него испытующий взгляд:

— Вы уже все знаете, верно?

— Я знаю достаточно, мэм, чтобы понять, какой тяжестью это легло на ваши плечи. Больше так не может продолжаться, ведь правда? Вам слишком дорого обходится…

— Но как вы узнали?