Ищи борьбу всюду

Цепляться за свое прошлое и жить им одним – занятие не из трудных. Куда сложнее следить за развитием футбола и убеждаться, что он вместе с временем убегает вперед, становясь во всех отношениях игрой более высокого достоинства, чем в твои годы. Иного пути нет, если кроме прошлого ты хочешь иметь и футбольное настоящее, хочешь быть всегда в игре, хочешь остаться вожаком. Я встречал многих специалистов футбола из поколения Старостиных, суждения которых попахивают нафталином. А Старостины говорят о футболе так, словно только что сами играли в Лужниках.

И вот Андрей Старостин, когда-то осваивавший «дубль-ве», систематично разрабатывает и пропагандирует бразильскую систему и открывает в ней интересные особенности. Вот Николай Старостин печатает в журнале «Наука и жизнь» оригинальную галерею характеристик лучших советских футболистов, движимый похвальным желанием, чтобы никто не был забыт. (Потом эта галерея составила отличную книгу «Звезды большого футбола».) И там же он публикует задорную статью «Иероглифы футбола», в которой таинственность игры сравнивает с улыбкой леонардовской Джиоконды. Только в молодой, влюбленной душе может родиться такая смелая аналогия!

И верно, они моложавы в своем «районе шестидесяти». Не знаю, может быть, их щедро одарила природа, может быть, и спорт добавил им сил и стати. Но тут думаешь главным образом о том, что моложавость их – явление в первую очередь духовное.

Они вполне могут считать себя счастливыми, потому что нужны людям. Я не раз бывал на всевозможных заседаниях, где обсуждались футбольные вопросы, и всякий раз, если там сидели Старостины, чувствовалось, что все ждут: а что по этому поводу скажут они?

Братья Старостины учат широкую аудиторию реальному пониманию футбола, участвуют в создании общественного мнения об игре, показывают пример выдержанности и терпеливости в оценках игроков и пример хорошего вкуса в оценке матчей. Слушая и читая их, людей, посвятивших жизнь футболу, непрестанно думающих о нем, всегда чувствуешь, что они проповедуют передовые идеи, что они являются, если хотите, яркими представителями футбольной интеллигенции.

Я назвал свои заметки «Капитаны». Надеюсь, читатель уловил, что сделано это не в ознаменование того факта, что когда-то братья Старостины выводили команды на поле в качестве капитанов. Название подсказано сегодняшним днем.

1969

ПРЕДИСЛОВИЕ К ЯШИНУ

О Льве Яшине написаны тысячи страниц. Правда, почему-то в заграничной прессе их больше, чем в нашей. Но заметных журналистских удач на яшинскую тему что-то пока не видно. Почему бы это? Вроде бы уж так заманчива идея написать о лучшем вратаре мира!

Спросите моих коллег, что они об этом думают, и, ручаюсь, едва ли не каждый ответит, что Яшин не жалует журналистов и все диалоги с ним получаются суховатыми. Да, впрочем, и он сам, участник всех этих диалогов, не делает из этого секрета и всегда готов подтвердить, что да, с журналистами у него отношения прохладные. Нет, он, конечно, понимает, что обязан время от времени давать интервью. Но что поделаешь, если ему скучно отвечать на те вопросы, которые будто бы должны заинтересовать читателей, а его почему-то оставляют равнодушным. Он не выносит, когда о его вратарском деле, таком простом и суровом (сам он говорит о нем: «Мое дело – костями стучать о землю»), пишут красивыми, душещипательными словами, бездумно рассыпая восклицательные знаки. Он однажды сказал мне: «Вот жена моя, Валя, все про меня точно знает. Написал бы кто-нибудь так, как она знает…»

Но не подумайте, что Яшин принципиально враждует с журналистами. В Рио-де-Жанейро я стал свидетелем такого случая. Автобус с игроками сборной команды Советского Союза должен был вот-вот отъехать от ворот стадиона «Фламенго», где была тренировка. Все страшно торопились, оставались считанные минуты, чтобы поужинать и успеть в кинотеатр. Последним зашел в автобус переводчик. Зная, что мы опаздываем, он нерешительно, как бы для очистки совести, произнес:

– Там стоит репортер, он говорит, что, если не получит у Яшина интервью, редактор его уволит…

– Уволит? – Яшин вскинулся, словно мяч отбил.- Надо выручать, пошли…

Я вышел вместе с ними. Перед нами оказался юнец, которого, видимо, проверяли на пригодность к репортерской профессии. Он уже считал, что все пропало, когда вдруг с подножки к нему прыгнул Яшин собственной персоной. Молодой человек растерялся и форменным образом потерял дар речи. Яшин мигом оценил ситуацию, кивнул переводчику: «Переводи» – и пустился рассказывать всякие штуки о футболе, о своих встречах с бразильскими игроками. Юноша строчил, не веря своему счастью. Яшин спросил меня:

– Ну как, хватит, чтобы его редактор не уволил?

Мы безнадежно опаздывали, но все в автобусе терпеливо молчали, понимая, что иначе Яшин поступить не мог. Кто знает, может быть, наш вратарь сделал этому юному бразильцу карьеру!