Ищи горы

Понадобилось около часа, чтобы осмотреть все подземелье, проверяя на прочность пол и обходя провалившиеся либо провисшие участки. Ничего, кроме нескольких ниш, где оказалось в совокупности десятка два монет, и пяти или шести плит-ловушек на подступах к этим нишам. Никаких выходов — разве что они находились в полностью заваленном конце зала.

Закончив обход, вся компания расселась на валявшихся недалеко от лестницы обломках колонны.

— Но как же так? — сказал Дан нерешительно. — Ведь дикари…

Нахт взглянул на него с хмурым недоумением.

— Ведь дикари как-то проникали дальше, — повторил Дан на лахинском. — Или нет? Может, все предметы, которые они выносили наружу, были взяты отсюда? А, Маран? Как ты думаешь?

— Может, может… — сказал Маран рассеянно. — А может, и… Где копье, Дан? Давай его сюда, — он встал.

— Зачем? — спросил Дан, вытаскивая копье из-за спины. — Ты думаешь?.. Плиты-ловушки?!

— Узковато. Но где-то тут я видел плиты пошире.

— В центре! — Дан тоже вскочил.

Плит пошире, где-нибудь полтора на полтора, было четыре. Под нажимом подалась первая же, подалась, повернулась, но не захлопнулась, а остановилась стоймя, открыв совсем неплохо сохранившуюся лестницу.

Лестница оказалась довольно длинной — Дан, начавший считать примерно со второго десятка, насчитал шестьдесят две ступеньки, длинной и темной, если в верхнюю часть подземелья проникал свет — видимо, сквозь щели между беспорядочно навалившимися друг на друга глыбами и далее через колодец, то здесь… Зажгли факелы. Дан со вздохом пощупал мощный фонарь в одном из своих браслетов — увы… Маран спускался уверенно… ах да! Дан вспомнил, что тот видит в темноте, и слегка позавидовал.

— Тебе-то, небось, хорошо? — сказал он тихо.

— Хорошо, но не очень. Факелы мешают.

Они с улыбкой переглянулись.

Лестница закончилась на небольшой площадке, от которой начиналось несколько коридоров.

— Пойдем этим? — предложил Маран, кивая в сторону центрального, более широкого. Нахт, подумав, согласился, и «факельное шествие», как про себя окрестил экспедицию Дан, двинулось по коридору, в середине слегка выгнутому книзу. Когда миновали изгиб, впереди неожиданно забрезжил слабый свет. Неужели выход на поверхность? Нет. Еще несколько шагов, и коридор кончился, выведя их в круглое помещение, в котором было… ну, нельзя сказать, чтоб совсем светло, но почти светло. И ничего похожего на светильники. Дан запрокинул голову и понял: люминофор. Но такой стойкий? Чтобы столетиями… или есть постоянный источник излучения? Какого? Светящейся краской был покрыт весь потолок. Оба лахина загляделись на это новое для них зрелище, Маран, бросив на потолок короткий взгляд, прошел дальше, а Дан застрял, припоминая все, что он когда-либо слышал или читал о люминофорах, и прикидывая, стоит ли попытаться взять соскоб краски, много ли из ее исследования можно извлечь… впрочем, как возьмешь соскоб на глазах у лахинов, под злым внимательным взглядом Нахта?.. Ладно, бог с ним, с потолком. Дан сделал несколько шагов в глубину помещения и тут же машинально протянул руку к своей бляхе, проверяя, открыт ли зрачок телекамеры.

Круглая тумба высотой около метра расположилась в центре подземной комнаты, на тумбе несколько статуй, одна из них, белого камня, лицом к коридору… К ней Дан и подошел в первую очередь.

Статуя изображала мужчину средних лет с гордо посаженной головой, одетого в длинную хламиду. В одной руке что-то, очень напоминающее самую обыкновенную книгу… Удивительное дело, уже на третьей планете Дан видел книгу такой, какой она многие века была на Земле… В другой руке на раскрытой ладони покоился большой шар с какими-то рисунками, вглядевшись, Дан с величайшим изумлением узнал контуры того самого материка, на котором находился. Выходит, жителям города была известна форма планеты? Но ведь в Лахе придерживались совсем иных представлений. Значит, здесь знали гораздо больше, и недаром лахины отправились сюда в поход за мудростью. Да и книга в руке у древнего бога… если это бог, конечно… Наверно, эта символика имеет свое толкование…

Маран подошел, стал рядом.

— Интересно, правда? «У кого знание, тому принадлежит мир», — «перевел» он. — А ты заметил, что кто-то пытался опровергнуть эту формулу?

— Как? — не понял Дан.

— Посмотри на голову этого книголюба.

Дан поднял глаза и увидел сбоку на голове статуи, в области виска, глубокую вмятину, от которой звездообразно разбегались трещины.

— Это еще не все. Иди сюда. — Маран направился к противоположной стороне тумбы. Дан пошел за ним.

За спиной бога с книгой… почему обязательно бога, может, это какой-то местный ученый, автор, например, трактата о шарообразности Перицены?.. стояла другая статуя из красноватого камня. Выражение ее лица сразу привлекло внимание Дана. Ничего похожего на величавое спокойствие первой. Злоба? Нет. Ненависть? Нет. Скорее, насмешливое презрение, ироническое высокомерие, что-то в этом роде. Выражение было настолько живым!.. Дан не мог оторвать глаз от этого лица, но Маран тронул его за локоть.

— Очнись. Не туда смотришь. Взгляни на руки.