Ищи меня в Тоскане

– А правда, что ягоды специально собирают руками, чтобы они не лопнули, и ферментация не началась слишком рано? – обратилась я к Микеле.

– Не совсем, – вздохнул Микеле. – У нас есть и специальные машины для сбора винограда. Они способны не только не испортить ягоды, но и отделить их от стеблей и листьев. При этом работают намного быстрее, чем человек. Но их у нас только две на пятьдесят гектаров под лозой. Вот и приходится привлекать ручной труд. Иначе не успеть до того, как виноград перезреет.

– А как вы определяете степень зрелости винограда? Что он готов вот в этот самый день? И как успеваете собрать тонны ягод так быстро?

– Во-первых, разные сорта созревают с некоторой разницей во времени. Сначала санджовезе, затем мерло. Собираем в порядке созревания. Опытный винодел может определить, в нужной ли стадии созревания находится виноград, просто на вкус. Но, конечно, у нас есть стандарты оценки – ряд анализов на сахар, кислотность и дубильные вещества.

Мы сделали несколько кадров и пошли к подвалам. По дороге Микеле рассказывал о тонкостях процесса изготовления вина, и лицо его словно светилось изнутри. В который раз мне подумалось, что я попала в какую-то волшебную страну, где много влюблённых в своё дело людей. Счастливых. Почему я не замечала этого в своей обычной жизни? Может, из-за бесконечного бега, каждодневной рутины, когда не то что о жизни, а о простом обеде некогда подумать. И совсем не видишь неба.

– Будущее вино проходит ферментацию здесь, – рассказывал Микеле, приглашая нас в подвалы. – Вот в этих огромных алюминиевых бочках. Через две-три недели мы переливаем его в бочки из французского дуба и держим от нескольких месяцев до нескольких лет, в зависимости от сорта винограда. Это время называется аффинаж. В бочках вино избавляется от вредных примесей и приобретает аромат дерева. Пойдем, покажу, где хранится вино!

Мы вернулись к основному зданию и спустились в другой подвал. Сводчатые потолки, вытертый временем камень лестниц… И неожиданно – новые бочки с вином.

– Почему-то мне казалось, что вино должно выдерживаться в очень старых бочках, – протянула я. – И чем старее, тем лучше.

– Ну что ты, это только в кино такое показывают, – засмеялся Микеле. – Мы меняем бочки каждые три года, иначе вино будет пахнуть деревом слишком сильно, а это нехорошо. Вот, попробуй.

Микеле открыл одну из бутылок и протянул мне бокал.

– Это Мораччо, категория супертосканских вин. Особое вино, его даже высоко отметил один из главных итальянских сомелье в прошлом году. Чувствуешь? Вот в нём правильный баланс ароматов дерева и винограда.

О, я чувствовала. Винный дух подвалов и так слегка кружил голову, а вино было просто божественным. Казалось, что я вовсе не в прохладном подвале нахожусь, а плыву в летнем мареве и сладком аромате спелых ягод над бесконечными виноградниками Тосканы.

– Понравилось?

– Спрашиваешь! – мы как-то незаметно перешли на «ты».

– Насчёт «чем старее бочка, тем лучше». Менять бочки часто нужно только если речь о столовых винах. Смотри, вот здесь мы выдерживаем Вин Санто.

По лабиринтам подвалов мы дошли до небольшого закутка с бочками, возраст которых было трудно определить на глаз. Явно очень старые. Ни на одной из бочек не было краников для слива вина, и они были наглухо запечатаны цементом.

– Где-то я подобное уже видела. Кажется, в каком-то монастыре близ Сиены.

– Так ведь эта винодельня – бывший монастырь. Не знала? – развеселился Микеле. – Семья Эмануэлы приобрела все строения в собственность в начале прошлого века. А до того здесь монахи выращивали виноград. Некоторым из этих бочек больше ста лет!

– Ого! Видимо, их не нужно часто менять. Или вообще никогда?

– Конечно, это же Вин Санто! Аромат дерева в этом вине должен чувствоваться, но и процесс производства сильно отличается от столовых вин. Мы выдерживаем Винсанто от трёх до пяти лет.

– Получается довольно крепко!

– После ужина попробуешь, – подмигнул Микеле и пригласил на дегустацию во дворе.

Винодельня Эмануэлы и Микеле из тех, что не делают ставку на поток туристов. Они ориентируются на качество вина, семейные традиции и страсть к виноделию. Лишь иногда принимают гостей. Здесь нет стойки ресепшн с красивыми вышколенными девушками в белых рубашках, которые привыкли к десяткам людей ежедневно и никого особо не запоминают. Сюда не привозят целые автобусы туристов в соломенных шляпах и с фотокамерами. Да и записываться за месяц не нужно. Каждая экскурсия – как разговор со старым другом. Хозяин показывает свои владения лично и сам рассказывает о своём вине за дегустацией. Когда мы вернулись под навес, Эмануэла ждала нас с вином наготове и нехитрыми тосканскими закусками. Микеле разлил по бокалам первую пробу.

– Божественно… – только и смогла протянуть я. – И нисколько не кисло, как это бывает с винами Кьянти.

– Мы много экспериментировали, чтобы получить такое сочетание ароматов, – сказала Эмануэла.

– Так как же всё-таки получилось, что из адвокатов ты перешла в виноделы? – вспомнила я наше знакомство.

Эмануэла улыбнулась, а Микеле сказал: