Ищи меня за облаками

Действительно, Федотов оказался тяжелым, но каталка устойчивой, пол ровным, пандусы помогали преодолевать трудные участки – до рентген-кабинета они добрались без приключений. Соломатина катила перед собой кресло и, поглядывая сверху на рыжий хвост Федотова, думала: «Интересно, как он остался сиротой? Ну, хоть кто-то же есть из родных? Или был?» В последнее время она все чаще примеряла его ситуацию на себя, и от этого душа холодела.

Перед кабинетом их заставили подождать.

– Через минут пять завозите, – сказала тетка и, оглядев белое платье Соломатиной, спросила: – Вы кто?

– Я – волонтер, – опасливо буркнула Инна. Она побоялась грубой насмешки со стороны Федотова. Но тот промолчал, а тетка сказала:

– Вот и хорошо, посиди с больным, а я хоть кофе глотну – с утра завал. Пять минут, ребята.

«Ребята» в полном молчании погрузились в свои телефоны. Соломатина писала эсэмэс подруге и думала, что телефон – просто счастье. Вот о чем бы сейчас беседовать с этим типом?!

– Интересно, костыли именные сразу выдадут? – вдруг подал голос Федотов.

Соломатина вздрогнула – реагировать надо было немедленно, но как, она не знала. Инна врала с трудом.

– Здесь костыли не выдают. Это рентген, – наконец ответила она.

– Ты – дура, да? – посмотрел на нее Федотов.

– Да, – согласилась Соломатина.

На следующий день доктор Владимир Анатольевич вызвал ее к себе в кабинет.

– Понимаю, вы – не наш сотрудник, вы – волонтер. Но вы отлично справляетесь со своими обязанностями. Вам осталось дней десять у нас проработать?

– Чуть больше, – кивнула Инна.

– Ну, вот, – вздохнул доктор, – будете сопровождать Федотова. Пока он будет учиться ходить.

– Хорошо. А что показал рентген?

– Ну… Я надеялся, что смогу его полностью восстановить. Но увы, – ответил Владимир Анатольевич.

– Все плохо?

– Будет хромать, ходить сначала с костылями, потом, надеюсь, с палочкой. Сейчас главное – ходить и научиться не падать. Опасности никакой нет уже – он может выполнять любые движения. Но за полгода он разучился их делать. Так что ставить больную ногу, уметь обращаться с костылями – вот первые задачи. Начинайте постепенно и старайтесь делать то, что здоровый человек делает даже не задумываясь – ходить по ступенькам, преодолевать бордюры, чувствовать разницу шага по тротуарной плитке, по асфальту, земле.

– Понимаю.

– Конечно, сделаем массаж и физиотерапию, но научиться уверенно себя чувствовать в пространстве – главная задача. И еще у меня к вам две просьбы.

– Конечно, слушаю, – солидно сказала Соломатина.

– Первая – Федотов не должен знать о нашем разговоре. Все, что надо, я сообщу ему сам. Вторая – перестаньте его дергать.

– Что?!

– Перестаньте его доводить. Будьте мягче, понятливее, не давите на человека.

– Я даже и не думала… – задохнулась от возмущения Инна.

– Да? – Доктор посмотрел на Соломатину. – А что тогда с Федотовым происходит? Был спокойный, добродушный парень, занятый только математикой. А теперь… А теперь неврастеник какой-то. А ему, между прочим, еще предстоит свыкнуться с мыслью, что он калека. Учтите это.

– Я не виновата…

– Мое дело вам сказать. Да, тут жена пирожков с мясом напекла. Специально для него, отнесите. Скажите, что это вы, что класс… Придумайте что-нибудь. Мне не очень удобно… – Доктор передал Соломатиной пакет.

– Хорошо.

Пока Инна шла по коридору, она три раза пожалела Федотова, два раза мысленно его убила и один раз горько вздохнула.

– Привязалась! Оставайся здесь, – командовал Федотов, пытаясь сделать шаг.

Костыли он держал по-дурацки, врастопырку. Они больше ему мешали, чем были опорой.

– Врач велел быть рядом, – терпеливо отвечала Соломатина.

– Не надо, только мешаешь. Иди отсюда.

– Нельзя.

– От тебя толку все равно никакого, уходи! – шипел Федотов, пытаясь опираться на больную ногу.

– Да хватит уже! – неожиданно гаркнула Инна. – Кудахчет курицей! Давай, выходи в коридор!

Федотов вскинул на нее глаза, переложил костыли в одну руку, доковылял кое-как до кровати.

– Все. Если ты не свалишь отсюда, я вообще не встану. Ты меня достала.

– Я тебя достала?! Я?! Я стараюсь, прыгаю вокруг тебя, а ты капризничаешь и грубишь! Ты просто хам! Да и откуда тебе быть другим! – Соломатина презрительно выпятила губу.

– Что! – Федотов подскочил, ступил на ногу, ойкнул, подхватил костыли и ринулся в коридор.

Соломатина поспешила за ним.

– Пошла отсюда! – обернулся к ней Федотов и заспешил в сторону ординаторской. На шум обернулись все, кто был неподалеку.

Федотов распахнул дверь и с порога крикнул:

– Где Владимир Анатольевич?!

– Олежка, ходишь уже?! Вот и замечательно, – словно не замечая его гневного вида, воскликнула старшая медсестра.

– Где врач?!

– Он в соседнем отделении, этажом ниже. Но ты не спустишься, лифт занят, новое оборудование поднимают.