Ищи ветра в поле

И, взяв поднос с пустыми чашками, вышла из кабинета. Я погрузилась в пучину рутинных дел, которыми прозанималась до обеда. Было на удивление тихо: телефон молчал – за три часа Маринка ни разу не попросила меня к трубке.

Только я хотела позвать Маринку, чтобы помириться, как неожиданно она появилась сама.

– Тебя к телефону, майор какой-то… Смешная такая фамилия, я не запомнила…

– По-моему, тебе пора принимать винпоцетин, – покачала я головой. – Что-то с памятью твоей стало в последнее время. Весна, наверное…

Излив все свое ехидство на Маринку, я взяла трубку и услышала знакомый каркающий голос майора Степанчикова:

– Ольга Юрьевна! Это Михаил Анатольевич вас беспокоит, из РУБОПа. Вы просили позвонить, если появится что новое, и я вот, так сказать, считаю своим долгом пригласить вас к себе.

– А что случилось, можно узнать? – осторожно спросила я.

– Вы приезжайте поскорее, – уклончиво ответил он и повесил трубку.

Я быстро собралась и пошла к выходу.

– Оль, ты куда? – крикнула Маринка, которая просто не могла оставаться в неведении.

– К Степанчикову, – бросила я. – Есть новости.

– Да ну? – сразу же заинтересовалась Маринка и поспешила ко мне, наскоро вытирая руки носовым платком – она как раз набирала воду в джезву. – И какие?

– Пока не знаю, – честно ответила я. – Вернусь – все расскажу.

– Ты только не задерживайся, как в прошлый раз, – назидательно проговорила Маринка. – А то чуть выпуск не сорвался!

– Ладно тебе, тоже мне, главный редактор! – остановила я ее и вышла на улицу.

«Лада» моя в тот день стояла под окнами редакции, так что до РУБОПа я добралась без проблем. К Степанчикову меня на этот раз пропустили сразу.

Майор сидел в своем кабинете и мрачно курил. Напротив него на стуле я увидела Валерия Кудрина с совершенно потерянным лицом. Он беспрестанно вытирал обильно струящийся пот со лба.

– Здравствуйте еще раз, Ольга Юрьевна, – Степанчиков протянул мне руку. – Садитесь. Вот, случилось непредвиденное…

Я посмотрела на Кудрина.

– У меня украли дочь… – каким-то бесцветным голосом сказал он.

Я даже не знала, что ответить. Охать и ахать, выражая соболезнования и сочувствие, казалось мне кощунственным. Я никогда не имела детей, но могла себе представить, какие чувства сейчас бушуют в душе этого человека. Мне стало его очень жаль.

– Когда? – только и вымолвила я.

– Сегодня утром, – ответил вместо Кудрина Степанчиков. – Она не вернулась из школы, как оказалось, она до нее и не дошла…

– А в обед мне позвонили, – сглотнув слюну, продолжил Кудрин. – Сказали, что моя дочь у них.

– И что? Потребовали выкуп?

– В том-то и дело, что нет! Вообще что-то непонятное. Не требовали абсолютно ничего, вы понимаете? – Кудрин поднял на Степанчикова красные воспаленные глаза. – Просто говорили, что моя дочь у них, и что я никогда ее больше не увижу.

– И все?

– Можно сказать, что и так… Я спросил, чего они хотят, сказал, что готов заплатить любые деньги, но в ответ мне послышался только смех. Издевательский смех…

– Они говорили что-нибудь насчет того, чтобы вы не смели обращаться в органы?

– Говорили, но совсем не то, что в таких случаях говорят похитители, – после некоторой паузы сказал Кудрин. – Сказали, что я могу обращаться куда захочу, мне все равно это не поможет. Что я приговорен…

– Не сказали, что перезвонят?

– Нет… Ничего больше не сказали, только смех этот ужасный раздался, а потом гудки. Я совершенно не представляю, что делать!

На Кудрина больно было смотреть. Он сильно осунулся и даже, как мне показалось, постарел.

– Если бы они захотели денег… – умоляюще проговорил он, – я бы отдал все, что у меня есть! Но только не это непонятное глумление! Господи, ведь она еще совсем ребенок! Что они с ней сделают?

– Сколько лет девочке? – спросила я.

– Тринадцать, – уныло ответил Кудрин.

Мы со Степанчиковым переглянулись.

– Михаил Анатольевич, – подала я голос. – А не было ли слышно в последнее время о каком-нибудь маньяке, похищающем девочек?

– Да вроде нет, – ответил Степанчиков. – Правда, это не по моему ведомству, но я сразу, как только узнал о похищении дочери Валерия Александровича, позвонил ребятам и расспросил. Они говорят, что ничего подобного не было.

– А пытались выяснить, как пропала девочка? Может быть, из одноклассников кто что видел?

– Она не дошла до школы, – повторил Степанчиков. – Одна бабулька на лавочке сидела, так вот она говорит, что видела, как к девочке подъехала машина, водитель ей что-то сказал, она кивнула и села. Бабка говорит, что еще подумала про себя, мол, как не боится в чужую машину садиться? И все, больше Наташу никто не видел.

– А что за машина?

– Да что бабка понимает в машинах! – раздраженно махнул рукой Степанчиков. – Кудахтала только, что на улицу выходить страшно. Говорит, правда, что машина длинная была и темная. Иномарка, видимо, какая-то, да разве ее по таким приметам найдешь!

Кудрин, услышав последние слова Степанчикова, согнулся пополам и застонал.

– Успокойтесь, – нахмурился сразу Степанчиков. – Найдем мы вашу девочку, все силы приложим.