Ищи ветра в поле

Маринка вскочила с кресла и радостно закружилась по приемной. Эта история, вне всякого сомнения, привела ее в восторг, и она устремилась в фотолабораторию к Виктору, желая немедленно поделиться с ним приятными новостями. При этом она совсем забыла, что, когда фотограф работает у себя, дверь открывать нельзя. Вслед за Маринкиным движением раздался какой-то неопределенный звук. Видимо, так Виктор выразил свое удивление и недовольство. Затем, увидев, что явилось причиной, он высказался более конкретно:

— Твою мать-то, блин!

Признаться, я никогда не слышала от нашего молчуна столь длинной фразы. Это, согласитесь, был показатель того, какие страсти кипели внутри Виктора в данный момент!

Маринка была ошарашена не менее моего, потому что застыла на пороге лаборатории с открытым ртом на несколько секунд. Затем изумленно протянула:

— Вик-тор!

После чего круто повернулась, обиженно вздернула нос кверху и гордо удалилась на место курьера Ромки, демонстративно включив компьютерную игрушку. Она осталась там сидеть до конца рабочего дня, усердно шмыгая носом так, чтобы было слышно в лаборатории.

Я прошла к Сергею Ивановичу и поинтересовалась, как идут дела. Выяснилось, что Кряжимский уже закончил работу над заполнением подвала, чем несказанно меня порадовал. Впрочем, другого я от него и не ожидала — педантичный трудоголик, патриарх нашей редакции ответственный секретарь Кряжимский всегда относился к работе более чем ответственно, оправдывая в полной мере свою должность.

— А что у вас, Ольга Юрьевна? — полюбопытствовал он в свою очередь.

Я рассказала все как было и вздохнула.

— Ситуация очень неоднозначная, — помолчав, выдал Сергей Иванович. — Как вы намереваетесь поступить? Писать статью в защиту или нет?

— Нечего помогать всяким аферисткам! — крикнула вездесущая Маринка.

Мы одновременно посмотрели в ее сторону, потом друг на друга. Я пожала плечами.

— Не знаю, Сергей Иванович, — призналась я. — И, честно говоря, не хочу сегодня об этом думать. Ну его, это дело! Оно оставило в моей душе неприятный осадок. Давайте лучше поедем ко мне домой и устроим небольшой праздник. А то и у Маринки сегодня настроение на нуле — заодно и ей поднимем тонус.

— Отлично! — влетела Маринка, схватила меня за плечи и закружила по комнате. — Отлично, Оля, отлично! Ты всегда знаешь, что предложить! Испечем торт… Нет, не будем возиться, лучше купим в супермаркете. Скажем, «Киевский»! Или нет, лучше такой, знаете, в форме… — Она остановилась, перебирая пальцами.

— В форме змеи, — подсказала я.

— Что? Какой змеи? — уставилась на меня Маринка, потом, поняв, что я шучу, махнула на меня рукой. — Да нет же, вечно ты выдумываешь! В форме сердечка! Это будет выглядеть очень романтично, правда?

— Правда, — согласилась я.

— И мороженого купим! Сразу две большие коробки! Апельсинового и шоколадного! — загорелись глаза у Маринки.

— Чудесно, только вот кто все это проспонсирует? — скептически спросила я, догадываясь, что у Маринки сейчас нет ни гроша, так как все средства наверняка ушли на ее хмыря.

— А Виктор на что? — резонно заметила Маринка и хмыкнула. — Для мебели, что ли?

В общем, к шести часам мы все вышли из редакции и собрались ехать ко мне домой. Виктор, выслушав Маринкины щебетания по поводу того, что ей хотелось бы отведать, молча перевел взгляд на меня.

— Купи четыре пирожных «Волга», — сказала я ему, и Виктор, кивнув, направился к дверям «Кулинарии». Маринка хотела было что-то возразить, но потом вдруг передумала и стала задумчиво выковыривать носком ботинка бутылочную крышку из-под колеса машины.

Вскоре Виктор вернулся, неся в руках пакет. Мы сели в мою «Ладу» и отправились ко мне домой.

По прибытии квартира моя наполнилась, как это всегда бывает в подобных случаях, шумом, смехом и суетой. Больше всех суеты вносила, конечно же, Маринка, но у меня даже не было сил сердиться на нее.

— Нет, вы только представьте! — разглагольствовала Маринка, слизывая с пальцев белый крем. — Приходит, понимаете, этакая дамочка и начинает рассказывать сказки о том, какая она честная! А сама наркотики держит у себя прямо в кабинете!

— В сущности, ее и в самом деле могли подставить, — рассудительно произнес Сергей Иванович, помешивая ложечкой сахар в чашке.

— Каким образом? — надо признаться, этот вопрос мучил меня больше всего.

— Ну, например, это мог сделать кто-то из работников магазина. Или работниц. Нельзя исключать и недоброжелателей из той же налоговой полиции, которые в свое последнее посещение могли подкинуть пакет.

Я посмотрела на Виктора. Он в качестве согласия с этими предположениями кивнул головой.

— Да что вы говорите! — пренебрежительно махнула рукой Маринка. — Защищаете неизвестно кого! Вернее, совершенно известно…

Она хотела было уже сказать кого именно, но тут раздался звонок в дверь. Я поднялась и пошла открывать. На всякий случай Виктор, привыкший к разного рода неожиданностям, двинулся вслед за мной.

Открыв дверь, я к своему удивлению обнаружила стоявшую на пороге Людмилу Николаевну Обухову. Вид у нее был крайне суровый и деловой.