Ищи ветра в поле

Мы быстро собрались и отправились в редакцию. На этот раз я проявила чувство товарищества и сама села за руль. Слава богу, что хоть сейчас, а то меня уж совсем совесть замучила.

Когда мы приехали, вся наша команда уже была на месте, включая Ромку-курьера, который наконец вернулся со своей сессии.

— Ого, привет, рада тебя видеть, — несколько удивленно поздоровалась я.

Честно говоря, за всеми этими событиями я совсем забыла о дне, когда он должен возвратиться.

— Здравствуйте, Ольга Юрьевна, — откликнулся он, и мне захотелось ему дать втык за подобное обращение.

Но я ограничилась лишь тем, что погрозила ему пальцем. Ромка смущенно улыбнулся и, видимо, чтобы загладить свою вину, быстро начал рассказывать:

— Я сдал на все пятерки, представляете? Даже самый сложный экзамен, за который очень трудно получить выше тройки!

— Молодец! — искренне порадовалась я. — Ты у нас далеко пойдешь.

В это время часы пробили десять. Маринка-зараза тут же победно глянула на меня, словно желая укорить меня за позднее появление на работе, и я почувствовала, что у нее с губ уже готовы были сорваться слова: «Меня вот за десять минут ругаешь, а сама-то, сама!»

Но так как я никогда не считала себя обязанной отчитываться перед Маринкой, то не стала оправдываться, к тому же сейчас все эти глупые разборки мне были неинтересны. Меня больше всего в данный момент заботил предстоящий разговор с Кудриным, поэтому я отвернулась и прошла в свой кабинет, плотно прикрыв дверь.

Мне захотелось побыть одной и в одиночестве выкурить сигарету, но Маринка достала меня и здесь.

— Оля, что же ты ничего не расскажешь о поездке? — просунулась она в кабинет с явным возмущением в голосе. — Мы же тут все волновались!

— Марина, подожди, пожалуйста, — меланхолично ответила я. — У меня сейчас важная встреча, после нее я все расскажу. Для тебя персонально два раза, — добавила я и закрыла дверь кабинета, пока Маринка не успела вникнуть в смысл моего высказывания.

Сигарета была выкурена, и даже не одна, а Кудрин так и не появился. Когда часы пробили одиннадцать, я не выдержала и набрала его домашний номер. Ответил мне женский голос:

— Алло, вас слушают.

— Валерий Александрович дома? — осведомилась я.

— Нет его, — раздраженно ответил женский голос.

— Простите, а не подскажете, где он?

— Не знаю! С утра смотался куда-то. И не беспокойте меня больше вашими дурацкими звонками!

После этого трубку, видимо, яростно шваркнули на место. Я не сомневалась, что имела беседу с Ириной Кудриной. Учитывая характер и стиль их отношений с мужем, было неудивительно слышать именно такой невежливый тон по телефону от его жены.

Хм, интересно, куда же это мог с утра завихриться господин Кудрин? Мне-то казалось, что он целиком и полностью поглощен своими проблемами, которые вдруг стали нашими общими. Я подумала, что, возможно, его задержали служебные дела, и позвонила в магазин. Но там мне ответили, что Валерий Александрович уже два дня не появлялся на работе.

Повесив трубку, я почувствовала, как на душе вдруг заскребли кошки. По непонятной мне пока причине я ощутила, что случилось что-то недоброе.

Чтобы не углубляться в пессимистические мысли, я, воспользовавшись паузой, вызвала к себе Сергея Ивановича, Виктора, и, конечно, Маринку, которая без новостей просто вяла на глазах.

Когда все расселись, я начала рассказ о нашей с Виктором поездке в Шабалов, поглядывая на него и получая одобрение в виде неизменных кивков.

Когда я закончила, первой высказалась Маринка, которая была крайне разочарована.

— Так, значит, вы зря проездили! — протянула она с какой-то даже обидой. — А я-то думала…

Я уже собиралась открыть рот и высказаться по этому поводу, как тут на помощь мне поспешил Сергей Иванович:

— Ну что вы, Мариночка, — произнес он, укоризненно покачивая головой. — Эта поездка была необходима, по крайней мере, — если я правильно понял Ольгу Юрьевну, Оксану Забелину-Кравцову мы можем считать непричастной ко всем криминальным событиям.

— Чего нельзя сказать про ее брата Сергея, — сказала я задумчиво.

Эта мысль пришла мне в голову совершенно неожиданно, когда я прокрутила в голове весь разговор с Оксаной. Мне показалось странным, что парень, пусть даже и не отличавшийся примерным поведением и домовитостью, вдруг так внезапно исчез, к тому же столько времени не подавал о себе никаких вестей единственному близкому человеку, каковым являлась для него сестра. Эту мысль я и высказала вслух.

— Вы что, думаете, это он? — нахмурился Кряжимский. — Но почему?

— Понимаете, все действия, которые были совершены против Кудрина и Обуховой, мало объяснимы с позиции человека, которому что-то от них было надо… — проговорила я. — Ведь от них ничего не требовали. Посудите сами, если бы нужно было добиться чего-то конкретного, то им бы сразу выставили определенные требования. А тут такое впечатление, что преступник просто глумится над ними. Причем давая понять, что это еще цветочки, а скоро придется откушать и ягодки.

— Вы думаете, что Кудрин отправится вслед за Обуховой? — сухо спросил Кряжимский.

Вместо ответа я выразительно посмотрела на часы.