Ищу актрису на главную роль (СИ)

— И то и другое, — так же тихо ответил он, наклоняясь.

Его губы вскользь прошлись по груди, вобрали сосок. А потом Влад вдруг опустился на одно колено, словно рыцарь из какого-то средневекового романа. Рыцарь в спортивных штанах. Он поцеловал мне живот, подцепил пальцами пуговицу на поясе, расстегнул молнию, стягивая с меня брюки.

Его горячие губы касались кожи, едва она только освобождалась от ткани. Сантиметр за сантиметром. Черт, это было так необычно, так завораживающе, особенно если сравнивать с моими прошлыми разами. С тем, как впопыхах стаскиваешь одежду, как неловко в ней путаешься, торопишься, думаешь, о том понравится ли ему белье и не поправилась ли ты…

Сейчас, я просто смотрела, просто наслаждалась каждой секундой, каждым прикосновением. Брюки и трусики оказались отброшенными в сторону, кожа горела от его поцелуев. И пусть Влад стоял передо мной на коленях, это совсем не выглядело унижением. Это выглядело приглашением. И я его приняла. Со стоном опустилась на колени и переплела свои пальцы с его. Слова вдруг стали не нужны, а все переживания показались глупыми и бессмысленными.

Стоя друг напротив друга на коленях в прихожей, мы едва замечали окружающий мир. Мы качнулись, падая на пол. Я и он. Его руки поверх моих. Его тело поверх моего. Его бедра между моих. Это казалось таким правильным.

Я провела пальцами по его напряженной спине, коснулась штанов, дернула, стаскивая их вниз. Влад вдруг приподнялся, едва слышно выругался и потянулся куда-то рукой. Я запрокинула голову и увидела, как он просто выдергивает выдвижной ящик низкого столика, на котором все еще лежала папка с документами и ключи от машины. На пол посыпалась всякая мелочевка, бумажки, несколько скрепок и тускло блеснувших монет, невесть откуда взявшийся степлер едва не заехал по лбу, но меня это почему-то только рассмешило.

— Сейчас, — пробормотал он, вытаскивая из вороха вещей плоский блестящий квадратик с презервативом и надрывая зубами уголок, — Я тоже на память не жалуюсь.

Он стащил штаны, освобождая напряженный член, надел презерватив и положил мне руки на бедра. И снова посмотрел на меня. Окинул взглядом всю: обнаженную, с раздвинутыми ногами распростертую на полу… И пробормотал что-то непонятное. Что-то восхищенное.

И прежде чем я успела смутиться, прежде, чем я успела сделать что-то без сомнения глупое, вошел в меня. Очень плавно и очень нежно. Так же как и касался. Почти невыносимо.

Я вцепилась в его плечи и со стоном встретила его второе движение, выдохом третье. Выгнулась на четвертом, всхлипнула на пятом….

Это было…

Это было так…

Словно качаешься на качелях, и каждый раз взлетаешь все выше и выше. И каждый раз падаешь все быстрее и быстрее. Падаешь и взлетаешь. Сердце замирает от ужаса и восторга. Дыхание перехватывает и кажется, больше выдержать невозможно.

Но ты выдерживаешь. Я выдержала. Со стоном встречала каждое его движение, каждый раз, когда его плоть погружалась в мою до самого конца. Так глубоко и так здорово.

В какой-то момент я не выдержала и закричала, срываясь вниз с самой высокой точки, чувствуя, как внутри все дрожит. И эта дрожь волной прошла по телу…

Влад почти упал на меня, закрывая рот поцелуем, загоняя крик обратно. И моя дрожь передалась ему. Я ощутила, как пульсирует его плоть во мне. Глотала его дыхание, царапала спину, выгибалась…

Это был мой самый необычный поцелуй, тот, что я заполнила навсегда.

Мы так и лежали несколько минут. Все еще соединенные, все еще наслаждающиеся близостью друг друга. Лежали, пока Влад не поднял голову и не посмотрел на меня с улыбкой. И было в ней что-то такое, что-то бесшабашное, мальчишеское, что сделало его моложе. Я не могла не улыбнуться в ответ.

И тут реальность дала о себе знать самым бесцеремонным образом. Раздалась веселая мелодия телефонного звонка, заставившая меня едва заметно вздрогнуть.

— Не бери, — прошептал Влад.

— Не могу, — так же тихо, словно опасаясь, что абонент может нас услышать, ответила я.

Мужчина вздохнул, скатился с меня и рывком поднялся на ноги. Он, нисколько не стесняясь собственной наготы, подал мне руку, помогая встать с пола. Я отвела взгляд от мужского обнаженного тела и наклонилась к валявшейся на полу одежде.

Телефон продолжал излишне громко взывать ко мне из кармана брюк. И я знала кто это. Знала, потому что такая мелодия назначена только одному абоненту. Достала аппарат и коснулась пальцем экрана, принимая вызов.

— Да, мам, — это все, что я успела сказать, перед тем как на меня обрушился водопад слов, зачастую друг другу противоречащих, но как всегда эмоциональных.

— Тая, у нас полиция! У нас в доме полиция! Они говорят… Нет, я не верю. Скажи, что они врут, и я выгоню этих оборотней в погонах из гостиной веником. Я…

— Мам, ты удостоверения у них проверила? — удалось вклиниться мне в нескончаемый поток слов. Но мама словно не слышала.

— Они говорят… они говорят, что ты работаешь на… — Она задохнулась от возмущения. — Что ты… Что там снимают отвратительные фильмы про совокупление… Что ты спишь с мужчинами за деньги!