Ищу актрису на главную роль (СИ)

А в лифте он поставил меня на ноги и поцеловал снова. Целовал пока мы поднимались, а потом вытащил на площадку перед квартирой, поцеловал еще раз, как-то даже слишком торопливо. Он открывал дверь, нетерпеливо поворачивая ключ в замке, дернул за ручку…

В прихожей я уронила сумочку, а он стал выправлять мою блузку из брюк. Я отступала от Влада немного напуганная его напором, немного растерянная.

— Пожалуйста остановись. — Я накрыла его руки как раз в тот момент, когда мужские ладони легли мне на грудь. Накрыла и едва не застонала от удовольствия.

— Давай потом поговорим? — предложил он.

— Еще недавно ты злился. Ты пил. Негодовал, а сейчас вдруг…

— Что тебя смущает мое негодование или…

— Или. Ты бы расстроен тем, что не удалось переиграть Ремизова? Или тем, что не удалось вернуть Лику? Тем, что ты потерял девушку…

Он накрыл мой рот своим, заставляя замолчать. Действенный способ, жаль им нельзя так же легко избавить от мыслей. Хотя, если он продолжит в том же духе…

— Лика была «потеряна» с самого начала, — шепотом проговорил он. Губы сместились и коснулись моей скулы. — С того момента, как я прикоснулся к ней. Ш-ш-ш-ш, — прошептал он, когда я дернулась. — Никто никуда не собирался ее возвращать. Все в прошлом. А моя девушка никогда не потеряется. Я ей не позволю. — Он склонился и поцеловал мое ухо.

— Но ведь… ты так злился? — я опустила руки, и он поднял ладонь выше, неторопливо подцепил лямку бюстгальтера.

— Уверена? — он выпрямился и улыбнулся. — Я должен был злиться. Должен, иначе бы это не оказалось бы столь просто.

— Что? — не поняла я. — Вот сейчас скажи правду, прошу. Что так просто?

— Получить такие уступки в договоре.

— Ты… — Я уперлась руками ему в грудь. — Ты сделал это специально? Но зачем? Когда ты узнал, что они задумали?

— Конечно специально, — спокойно сказал мужчина и положил руки на талию, не давая себя оттолкнуть. — Когда узнал, что они все это придумали? Час назад в доме Ремизова вместе с тобой. Зачем? — Он повторял мои вопросы и тут же отвечал на них, не отводя взгляда черных глаз от моего лица. — По-моему, все просто. Лику уже не вернешь, да и не больно-то и хотелось. А так, с паршивой овцы, хоть шерсти клок.

— Но… Но он же сразу предлагал тебе скидку! И объектив!

— Предлагал, — не стал спорить Влад. — Тая, эти объективы устаревают быстрее, чем начинаются поставки в нашу страну. Максимум через шесть месяцев «Ремиз издастритз» выпустит новый, а мы останемся со старым, связанные по рукам и ногам эксклюзивным контрактом. Оно нам надо? Нет. А что касается скидки… Я хотел получить максимальную, а для этого нужно было, чтобы они поверили в мою злость. Как я уже говорил, сценаристы из них никудышные. Сейчас они празднуют победу. Они будут в ней уверены и через час и через два и даже через две недели, когда Ремизов подпишет контракт, по которому нам полагается очень большая уступка в цене. И поверь, совет директоров узнает, кому они ей обязаны. А для этого всего-то и надо было достоверно изобразить злость. Еще вопросы? Если нет, предлагаю тоже отпраздновать победу. Желательно в постели.

— Так ты не из-за Лики злился? — теперь уже я пристально вглядывалась в его лицо, пытаясь найти ответ.

— Я вообще не злился. На Лику мне плевать с высокой колокольни, могла бы уже и понять. Меня злила не она и не ее отказ вернуться на съемки, а те неприятности, что он нам доставила. Она не думала ни о ком кроме себя. Черт, она даже о себе не думала, потому что если бы на миг представила, чем ей грозит эта инсценировка, сразу бы созвала пресс-конференцию и объявила о своем уходе. Кстати, это пошло бы ей в плюс, как жене Ремизова, но… Думать мало кто любит. — Он на миг замолчал, а потом со смехом добавил: — Даже ты. Меня волнует Лика? Надо же было такое придумать. Что это? Скажи правду. Ревность?

Меня так и тянуло вздернуть подбородок, бросить ему в лицо высокомерное «нет» и удалиться. Ага, а потом сожалеть об этом всю жизнь. Как же надоело все…

— Она самая, — сказала я.

— Неожиданно. — Он улыбнулся. — И даже где-то лестно. Но ревновать меня самое бесполезное дело на свете.

— А меня? — спросила я, очень боясь, что мужчина сейчас рассмеется.

На миг в его черных глазах что-то мелькнуло, что-то подозрительно похожее на злость, которую он совсем недавно «не испытывал», а потом он снова стал меня целовать. Но на этот раз, я охотно отвечала, сама тянулась к нему, сама закинула руки на плечи, провела по затылку, прижимаясь всем телом.

Он все-таки стащил с меня блузку. Мы отпрянули друг на друга на миг, чтобы отдышаться, как пловцы, что слишком долго пробыли под водой. Но это был всего лишь миг, когда наше дыхание смешалось. Я сбросила с его плеч пиджак, стала расстегивать рубашку. Влад снял с меня бюстгальтер, отбросил в сторону и накрыл ладонями мою грудь, лаская большими пальцами соски.

Наконец-то!

Я даже рассмеялась, и поразилась тому, как низко прозвучал мой голос, словно чужой.