Ищу мужчин для совместного одиночества

Шишкин уходит за барную стойку, ковыряется в кассе, затем возвращается с маленьким металлическим предметом в ладони:

— Всё, я знаю, как решить эту дилемму. Я бросаю монетку. Орел — Никита. Решка — Женя.

В голове опять мелькает глупая песня Ведьмака про чеканную монету и корягу справедливости.

— Я не хочу, чтобы кусок металла за меня решал, — бормочу я, не в силах оторвать взгляд от блестящего диска. То же самое делает и Паша, прижав в очередной раз уши к черепу.

— В этом вся фишка. Когда монета будет в воздухе, твой мозг сам выдаст, кого ты бы на самом деле хочешь, — делится вселенской мудростью сенсей.

Сглатываю комок в горле. Почему мне так страшно?

— У меня слишком тупой мозг. Он ничего не знает, — делаю последнюю попытку сопротивляться неизбежному.

— Знает-знает! Всё, кидаю!

Влад, игнорируя классический способ подбрасывания, кладёт монету в центр ладони. Затем каким-то немыслимым движением хлопает по ней второй рукой. Монета взмывает ввысь, на мгновение замирает в высшей точке. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем она, наконец, шлёпается ему на тыльную сторону ладони, которую он молниеносно прикрывает второй рукой.

Осторожно приподнимает край ладони, украдкой глядя на вердикт судьбы.

— Что говорит мозг? — хитро смотрит на меня.

— А что говорит монета? — отвечаю вопросом на вопрос, не сводя глаз с его рук.

— Не скажу. Кого ты хотела, чтобы выдала монета?

— Эээ… — мучаюсь в потугах, затем резко выкрикиваю: — Никита!

Шишкин беззаботно прячет монету в карман и быстро теряет ко мне интерес.

— Ну вот и всё. Вопрос решён. Обращайтесь.

Владислав, весело насвистывая, покидает наш стол и уходит базарить с другими завсегдатаями своего бара.

Казалось бы, самый базовый вопрос решился, но у меня все равно осталось куча неразрешимых проблем.

— Паш, как мне теперь сказать Жене? — хватаюсь за голову. Меня снова одолевает паника. — У меня контракт до конца года. Мы видимся почти каждый день.

— Уволься, смени имя и внешность, переедь к Никите, — как по нотам сразу же выдает Демидов.

— Я с мужчиной расстаюсь, а не главу мафии грохнула, чтобы так скрываться!

Ну и кто из нас тут помешан на криминале?

— А какие ты ожидала предложения?

— Взрослые и обдуманные!

— Ладно, если без шуток: тебе надо с ним просто поговорить.

— Нет! Только не это! — ужас когтями впивается в позвоночник (а если точнее, между пятым и седьмым позвонком, которые сплюснулись от давления Шишкина). — Беру свои слова обратно. Давай еще тупых идей! Уверена, что-то из них точно выстрелит.

Паша смотрит на часы и включает автоматический режим возвращения домой. Понимая намек, прошу Влада нас рассчитать.

— Женя хороший мужик. Он заслуживает знать правду, — пытается подбодрить Павел, вызывая такси. Действительно, у него этот процесс уже так отточен, что даже на экран не смотрит.

— Мне твое первое предложение теперь кажется проще, — грущу я от мыслей о завтрашнем дне.

Смотрю на принесенный счет, отчего грущу еще больше. Прямо как в песне «Я плачУ и плАчу».

— Всё, завтра ты всё ему скажешь. Честно и без всяких соплей.

— Паш, я боюсь, — признаюсь я.

— То есть одновременно мутить с двумя мужиками ей не страшно, — ехидничает товарищ, но, видя мое искренне растерянное лицо, все же сжаливается: — Хочешь, позвони мне по наушникам, буду подсказывать, что говорить.

— Скажи, где лучше с мужчиной расставаться? — уточняю я, кутаясь в толстый шарф.

Природа будто не в теме, что сейчас только начало октября, и прогноз погоды таков: пятнадцать градусов тепла, но холодно как в сердце вашей бывшей.

— На работе.

— Почему?

— Если он захочет расплакаться, то будет сдерживаться, потому что неудобно слезы лить перед подчиненными. Потом немного отвлечет себя работой. Потом сможет пойти напиться со своим противным другом. — Паша смотрит на телефон, оповещающий о прибытии такси, и кидает на прощание: — Кстати, когда монета была в воздухе, я тоже загадал Никиту. Только Маше не говори.

Ага-ага, еще один компромат мне в копилку.

* * *

Готовлюсь ко сну и прокручиваю в голове предстоящий разговор.

Ну что сказать Жене? Правду? Что собираюсь строить серьезные отношения? Но не с ним? И я просто девушка низкого социального статуса, что одновременно крутила шашни с двумя мужчинами?

Хотя… Я свободная тридцатилетняя женщина и делаю, что хочу!

— Ауч! — вскрикиваю я, потому что Кактус пребольно кусает за локоть. — Ладно, лежу я спокойно, не ворочаюсь!

…почти, что хочу, пока это не противоречит желаниям моего усатого господина.

Фикус деликатно примостился у шеи, будто укутав меня меховым шарфом. Иногда просыпаюсь среди ночи от того, что черный малыш буквально лежит на моем лице и не дает дышать.

Уверена, этому его научил полосатый наставник, который с умным видом втолковывал (мяукал): «Да-да, прямо на лицо, и лапами можешь ещё ноздри прикрыть. Ей это точно нравится. Да ус на отсечение даю! Я так всё детство ей морду грел, пока мои формы не стали слишком пышными для ее тощего лица».

Перебираю по смарт TV чего бы посмотреть, как нашу идиллию нарушает неожиданный звонок в дверь.