Ищу повод жить (сборник)

Но… в нос ударил неприятный запах.

«Саняткины штаны какашками воняют!» – рассердился Иван на брата, но, приглядевшись в темноте, признал свои родные заплатки и успокоился.

Спустя минуту он крепко спал, уткнувшись носом в собственные штаны.

А через час вся деревня была поднята по тревоге. Пропал Иван!

– В картошке, небось, спит! – смеясь, не верили некоторые. – Сколько можно «пропадать»!

– Проверяли… Нет его там…

За два часа в деревне было обшарено всё. И… народ устремился к пруду, довольно большому и глубокому.

Даже из соседних деревень сбежались пацаны, обрадовавшись возможности вволю понырять.

И началось…

Со дна извлекли: груду валенок (вероятно, попавших в пруд через прорубь во время катания); чугунки и кастрюли, ложки и вилки, двухведёрный самовар (женщины любили мыть посуду в пруду, используя песочек, как моющее средство); женские панталоны, посеревшие от долгого пребывания в воде; детское бельё; две телогрейки; абажур; плюшевое пальто, которое с перепугу приняли за выдру; «голанку» (в переводе с местного диалекта комбинацию – от слова «голая») и т. д., и т. п.

Всё аккуратно складывалось на берегу. Тут же появившийся активист из сельсовета взялся за строгий учёт извлечённого.

Председатель колхоза, довольный и счастливый, мысленно потирал руки и ликовал.

«Пруд очищен, – думал он и уже ставил „галочку“ в отчёте, – да ещё и бесплатно!»

Под вопли и гиканье «чистильщики» выкатили из пруда телегу, пропавшую три года назад, за которую у скотника Митрича до сих пор вычитали из зарплаты. (Почему у Митрича – никто не знал, как не знал и сам Митрич.) Он на радостях хлебнул «из кармана» и под ликование толпы кричал:

– Моя телега! Моя!

– Почему твоя? – возмутился активист из сельсовета, взяв телегу «на карандаш». – Колхозная!

– Я ж за неё три года платил! – ударил себя в грудь Митрич.

– А… – махнул на него блокнотом активист и побежал на очередной рёв: что-то нашли ещё более значительное.

Это была десятилитровая бутыль с самогоном, хорошо закупоренная и привязанная к кустам верёвкой.

– Ого! Чем не холодильник! В тенёчке, в кустах… – восхищались мужики.

– Кто это у нас такой умелец? – удивлялись бабы.

– Чья это «захоронка»? – осведомлялся активист.

– Я! Я это! Моё! Моё! – громко кричал, подбегая к пруду, дед Ефим, переживая за свою частную собственность.

За ним мелко трусила разгневанная бабка Апрося:

– Ага, старый! Так вот где ты прикладываешься! Разнижу! (В переводе с местного диалекта «разберу на части»; противоположное значение слову «нанизать»).

Председатель громко кашлянул и сказал:

– В пруду мальчика нет.

«Хоть бы колодец догадались обшарить, тоже давно нечищенный», – подумал он.

– В колодце надо искать! – крикнул активист из сельсовета, «прочитав» мысли председателя, и все ринулись к колодцу.

Вода в колодце была настолько далеко, что казалась сверху крохотным квадратиком. К тому же это была, как все говорили, «не вода, а жидкий лёд» (скулы сводило от холода).

Смельчаков лезть в колодец не оказалось.

– Сергей! Позовите Сергея! – кричала мать, имея в виду самого крепкого и сильного парня в деревне.

При слове «Сергей» красивая девка Полинка вздрогнула: она была давно тайно влюблена в него.

– Полинка! Сбегай за ним! – попросила мать, случайно наткнувшись на её реакцию.

Через некоторое время Сергея обвязали верёвкой и стали медленно опускать в колодец. Около сруба встал на посту Митрич с конфискованной из пруда бутылью самогона.

– Для профилактики… когда вылезет, – пояснил он.

Рядом пристроился дед Ефим:

– Не забудь вернуть!

– Разнижу! – предупредила бабка Апрося, оказавшаяся тут же.

Проснувшись, Ваня поразился тишине. На кухне он обнаружил остывший обед. Вспомнив, что голоден, он крепко поел, выпил стакан молока и вышел на крыльцо.

Около колодца была толпа народа. «Опять бабка Варвара ведро утопила», – подумал Ваня.

Он был удивлён: вся деревня вытаскивает одно ведро.

Да… уж если деревня чем-то увлекалась, то «уходила» в это увлечение настолько, что забывала о предмете увлечения.

Протиснувшись на четвереньках под ногами стоящих вокруг колодца, Иван встал рядом с матерью.

– Ну! Сергей! – кричала мать в колодец.

– Чего-то зацепил… – донеслось из глубины.

Через минуту на крючке подняли ведро.

– Моё! – вскрикнула бабка Варвара.

Ваня услужливо пододвинул ведёрко в сторону обрадованной бабушки.

– Спасибо, Ванюша, – поблагодарила та и погладила его по головке.

– Губы вытри! – приказала мать Ивану. – Весь в крошках.

Все снова устремили взгляды вниз. А из колодца на крючке поднимали шикарный ажурный бюстгальтер.

– Ой! Мой! – пискнула Полинка и смутилась.

– Га! Га! Га! – загоготали мужики.

«Как он туда попал? – подумал Иван. – Ведь бельё моют на пруду». Но потом сообразил, что кто-то схулиганил, снял с верёвочки и… в колодец.

Очистив колодец от утопленных вёдер, палок, банок и прочего хлама, Сергей поднимался наверх. Председатель и активист из сельсовета, удовлетворённые работой, поспешили в правление, чтобы отметить это событие… в отчётах, конечно.