Читаем Ищу предка полностью

Палеоантропы / Примерный возраст

Сванскомбский 200 тысяч лет

Штейнгеймский 200 тысяч лет

Монморенский 200 тысяч лет

Фонтешевадский более 100 тысяч лет

Эрингсдорфский около 80 тысяч лет

Крапинский около 80 тысяч лет

Шапелльский 50 тысяч лет

В этом ряду классические неандертальцы, самые последние, то есть самые близкие к нам. И в то же время они отличаются от нас сильнее других.

Чем древнее палеоантропы, тем больше они на нас похожи! Это удивительный парадокс, в котором и до сих пор до конца не разобрались.

Знал бы пастор и латинист Иоахим Неандер, какие чудеса будет объединять его имя.

Глава вторая, но более поздняя, чем третья

Планета кроманьонцев


Приблизительно 40–30 тысяч лет назад произошло третье величайшее событие в жизни нашей планеты. Первым, случившимся несколько миллиардов лет назад, было зарождение жизни. Вторым — начало очеловечивания, переход от обезьяны к обезьяночеловеку — около 2 миллионов лет назад.

Третьим событием было возникновение человека современного типа, Homo sapiens — человека разумного.

40–30 тысяч лет назад он появляется и довольно быстро (быстро по нашему счету, когда тысячелетие — пустяк) занимает место неандертальцев.

Как только французский археолог Ларте нашел в гроте Кроманьон под толстым слоем многовековых отложений пять скелетов, он сразу догадался, что встретился со «знакомыми». Незадолго до того ученый узнал, что по приказу властей департамента Верхняя Гаронна на приходском кладбище похоронено 17 скелетов, случайно обнаруженных в пиренейской пещере Ориньяк. Ларте без труда доказал, что по отношению к этим людям можно поступиться строгими правилами христианского погребения, и не только выкопал их обратно, но и установил (по каменным орудиям и звериным костям из пещеры Ориньяк), что это современники того же самого ледникового периода, в котором жили классические неандертальцы. Орудия ориньякского человека лежат в чуть более высоком слое, чем орудия шапелльцев.

Две пещеры, в которых были обнаружены древнейшие люди современного типа, отдали им свои имена: первый человек стал именоваться кроманьонцем, а первый большой период его истории — периодом (культурой) Ориньяк.

Вскоре последовали десятки открытий кроманьонских скелетов и стоянок по всей Западной Европе и Северной Африке, и древний «человек разумный» предстал во всем блеске и великолепии.

Кроманьонцы вызывали у своих открывателей восхищение, смешанное с завистью: первые люди — и сразу какие!

Это были европеоиды, громадного роста (в среднем 187 сантиметров) с идеальной прямой двуногой походкой и очень большой головой (от 1600 до 1900 кубических сантиметров). Слишком крупный череп мог еще считаться «пережитком неандертализма», но эта голова имела уже прямой лоб, высокий черепной свод, резко выступающий подбородок.

Кроманьонский человек не знал, что такое металл, не подозревал ни о земледелии, ни о скотоводстве, но, если бы мы могли перенести его через 400 веков, он, по-видимому, все легко бы сообразил и сумел бы составить уравнение, поэму написать, поработать на станке и выступить в шахматном турнире.

Появляется кроманьонец — для археологов и антропологов — как-то сразу: только что здесь, в пещерах Франции и Италии, обитал приземистый, мощный, непобедимый неандерталец, и вдруг быстро, резко он исчезает, и в его краях уже охотятся люди современного типа. Пришельцев сопровождает громадная техническая революция: вместо 3–4 примитивных каменных орудий неандертальца в период Ориньяк употребляется около 20 каменных и костяных «приборов»: шила, иглы, наконечники и так далее. Сразу, будто из ничего, возникает изумительное пещерное искусство.

Перейти на страницу:

Все книги серии Эврика

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Память. Пронзительные откровения о том, как мы запоминаем и почему забываем
Память. Пронзительные откровения о том, как мы запоминаем и почему забываем

Эта книга предлагает по-новому взглянуть на одного из самых верных друзей и одновременно самого давнего из заклятых врагов человека: память. Вы узнаете не только о том, как работает память, но и о том, почему она несовершенна и почему на нее нельзя полностью полагаться.Элизабет Лофтус, профессор психологии, одна из самых влиятельных современных исследователей, внесшая огромный вклад в понимание реконструктивной природы человеческой памяти, делится своими наблюдениями над тем, как работает память, собранными за 40 лет ее теоретической, экспериментальной и практической деятельности.«Изменчивость человеческой памяти – это одновременно озадачивающее и досадное явление. Оно подразумевает, что наше прошлое, возможно, было вовсе не таким, каким мы его помним. Оно подрывает саму основу правды и уверенности в том, что нам известно. Нам удобнее думать, что где-то в нашем мозге лежат по-настоящему верные воспоминания, как бы глубоко они ни были спрятаны, и что они полностью соответствуют происходившим с нами событиям. К сожалению, правда состоит в том, что мы устроены иначе…»Элизабет Лофтус

Элизабет Лофтус

Научная литература / Психология / Образование и наука