Ищу предка

Первых людей современного типа вряд ли было больше нескольких миллионов. Поскольку значительная их часть погибла, не оставив потомства, то, возможно, какой-нибудь миллион победителей «неандертальской войны» положил начало всему современному трехмиллиардному человечеству. Следовательно, в среднем каждые несколько тысяч теперешних обитателей Земли (среди которых могут быть люди разного цвета кожи, живущие на разных материках, принадлежащие к разным классам, говорящие на разных языках) имеют общего древнего предка. Сильный дополнительный аргумент для доказательства теоремы «Все люди — братья!». Во всяком случае, они братья в большей степени, чем им это кажется.

И последнее статистическое упражнение.

Сколько за всю историю человечества прошло по Земле людей, никто, конечно, не знает, но из книги в книгу (и даже по календарям) странствует число 300–400 миллиардов.

Трудно сказать, кем и когда была впервые проведена эта великая перепись, но результат можно условно принять. Принять потому хотя бы, что, окажись число всех людей равным 10–20 миллиардам, нам показалось бы мало, а 1000 миллиардов, пожалуй, многовато!

Значит, сейчас на Земле проживает один процент всех когда-либо существовавших на ней людей. 99 процентов создавали, разрушали, жили, мечтали и ушли, оставив нас своими наследниками на планете.

«Каждый человек опирается на страшное генеалогическое дерево, которого корни чуть ли не идут до Адамова рая, за нами, как за прибрежной волной, чувствуется напор целого океана — всемирной истории: мысль всех веков на сию минуту в нашем мозгу» (А. И. Герцен, Былое и думы).

Из области статистики мы решительно переходим в область морали, исторических уроков.

Заключение третье

«Страшное генеалогическое дерево» — что значит для каждого человека простой факт его существования?

Я понять тебя хочу,
Смысла я в тебе ищу…

Две системы рассуждений по этому поводу всем хорошо известны.

Первая система: «Как многого люди достигли, какой гигантский путь пройден, каков прогресс» и тому подобное.

Молодой моряк Вселенной,
Мира древний дровосек.
Неуклонный, неизменный,
Буль прославлен, человек!

Это законная гордость одного процента успехами всех 100 процентов.

«Солдаты, 40 веков смотрят на нас с вершин этих пирамид!» — восклицал Наполеон перед битвой у Каира.

40 веков — чепуха.

— Люди! Тысячи веков отовсюду следят за вами…

Но существует и другая, не менее древняя система размышлений о времени и людях.

— Что такое века, тысячелетия, цивилизация?

Всего лишь крошечные островки в историческом океане.

Чем длиннее история и больше людей, тем меньшая доля исторического процесса приходится на одного человека, отдельную личность.

Мир невероятно переменился за 40 тысяч лет. Но в этом мире высокий, с прямым лбом и развитой префронтальной областью мозга фашист еще убивает своими руками — великолепным совершенным механизмом, над которым природа трудилась миллионы столетий… В этом мире — чудовищные войны, за несколько лет истребившие куда больше, чем было на Земле кроманьонцев…

Противоречивость истории, борьба света и мглы — все это известно давно и хорошо.

Тут ни прибавить, ни убавить —
Все это было на Земле.

Только об одном хочется чуть подробнее: об отдельном человеке, одной трехмиллиардной доле одного процента всего рода человеческого.

Прошлое земной жизни подсказывает: чем примитивнее, древнее биологический вид, тем меньше ценность отдельной особи, одной «личности» для истории этого вида, тем больше «роковая власть обстоятельств».

У рыб, насекомых механизм приспособления требует большой смертности. Комаров — триллионы: мириады гибнут раньше срока, но в сумме нужное для существования вида число выживает.

Гибнут миллиарды икринок, чтобы миллионы уцелели.

Похолодает, потеплеет, станет сухо или влажно — такие виды приспособляются в основном ценой чудовищных жертв (иногда превышающих известный рубеж, и тогда — вымирание). Отдельная особь, «единица» — ничто… Муравьи, пчелы спасаются объединениями, в которых «индивидуальность» настолько теряется, что специалисты серьезно начинают рассматривать всех обитателей улья или муравейника как одно целое, в котором части чуть более автономны, чем наши отдельные клетки, органы.

Млекопитающие — существа более высокого ранга: «личность» — ценнее. Числом они куда меньше: поведением богаче. Диапазон между жизнью и смертью шире. При изменении обстоятельств высшие животные сначала меняют повадки, учатся и лишь после, когда все «резервы» исчерпаны, могут и погибнуть.

Древние люди. Борьба со смертью усиливается: когда ударяют холода, они не только приспосабливают навыки, эмоции, но еще надевают шкуры, уходят в пещеры, разжигают огонь.

Первобытный коллектив оберегает, защищает, усиливает отдельную личность.