Ишгарский «Кот» (СИ)

Разделившись с Локсар, Син направился в сторону одного из местных рынков, мимо которого он проходил днем ранее. Миновав всего один квартал, он вышел на большую площадь со множеством деревянных прилавков. Продавцы рвали глотки перекрикивая друг друга в попытках привлечь покупателей. Множество людей слонялось меж торговых точек, в поисках «того самого», они точно не догадывались, что это, но точно знали, что им это нужно.

Скрыв своё присутствие и активировав амулет невидимости, Син начал слоняться по рынку, собирая разнообразные сплетни и слухи, порой доходящие до абсурда. Горячей темой к его удивлению была Мираджейн и её двадцать три ребёнка от нескольких любовников. Спорящие решили проигнорировать тот факт, что девушке всего восемнадцать, и выносить такое количество детей к сему моменту, она смогла бы только в безумной теории.

На втором месте стоял слух о неком извращенце, бегающем по городу в чём мать родила. Немногое в чём сходились приметы, были чёрные волосы и герб «Хвоста Феи» на его груди. Единственным известным Сину человеком с этой проблемой помимо него, был Грэй Фуллбастер, но насколько было известно ангелу, ледяной маг был на задании за пределами Фиора.

Далеко за полдень, он всё же дождался момента, ради которого ему пришлось слушать тысяча и один рассказ о Мире и неком нудисте. Несколько отставных стражников обсуждали недавние нападения. Послушав бывалых стражей ещё немного, Син получил хоть какую-то зацепку, ведущую в старый квартал, в основном населённый бедняками, разбойниками и прочими представителями низов общества, которых переселили в своеобразную резервацию. Получив нужную информацию, Син направился в отделение гильдии каменщиков.

«Вот тебе и город в котором чистота и порядок».

«Благо одних, строится на костях других, Милый. Мы это знаем лучше многих», — произнесла Широнэ с нотками грусти в голосе.

***

Тем временем — «Хвост Феи» переживал настоящую осаду, более сотни людей всех полов и возрастов устроили натиск на главные двери гильдии. Некоторые из них уже складывали дерево для кострища, кто-то пришёл с факелами и вилами, но все они ломились в надёжно запертые двери и требовали одного:

— Ублюдок должен сдохнуть!

— Как он посмел осквернить нашу богиню?!

— Отдайте его нам! Мы его не больно сожжем!

— Сорок пять детей, как она могла?!

Стоящая по другую сторону мрачная Мираджейн подпирала собой двери, несмотря на свою комплекцию, мало кто в гильдии мог сравниться с ней в физической силе. В данный момент девушка пребывала в весьма скверном расположении духа, и очень напоминала прежнюю себя, до прошлогодней трагедии с младшей сестрой.

Остальные члены гильдии помня о её садисткой натуре не рисковали приближаться к ней, опасаясь, что «Демоница» вернулась. Из-за страха, немногие рискнули сесть рядом со входом, и одной из таких отважных личностей была Кана Альберона, опустошающая очередной бочонок вина.

— Действительно, Мира, — ехидно протянула Кана, оставив очередной бочонок с выпивкой. — Как ты могла?

— Молчи, — мрачно ответила Штраусс, нагнав на членов гильдии ещё больше жути.

— Ты сама подумай, пятьдесят детей, и все от Сина! — выкрикнула она, ехидно улыбаясь.

— Пятьдесят?! — раздался выкрик за дверьми, по которым пришёл очередной мощный удар, словно от тарана.

— Когда всё закончится… я отправлю тебя в глубины преисподней, — прошипела Мираджейн, бросив на Альберону испепеляющий взгляд. Заметив его, девушка по имени Лаки упала в обморок.

— Не-е-е, — отхлебнула она из бочонка, и взяла свежий выпуск газеты. — Ты будешь выхаживать своего… так, кто он сегодня… сына! — посмотрела она на Миру с неподдельным изумлением.

— Ка-а-а-н-н-на, — Штраусс начала ощущать, как её левый глаз начало подёргивать.

— Не волнуйся, через месяцок все уляжется… подумаешь СМИ и идиоты затравили второго потенциального парня за последние три года, с кем не бывает…

— Р-р-р.

— Ого-о-о, это же «стоп-слово» из прошлого выпуска!

— Не доводи до греха, — прошипела Мира, смотря на подругу исподлобья.

— Хм-м…, а ведь его имя так и переводится! — радостно воскликнула Альберона, чей инстинкт самосохранения был давно вытеснен алкоголем.

В то время, как гильдию осаждала толпа фанатов, Макаров с умиротворённым видом прятался за стойкой, и попивал особое, праздничное пиво. С каждым глотком он испытывал чувства близкие к блаженству, столь вкусно оно было.

Но сидящий рядом бледный Макао не разделял чувства своего мастера, боясь издавать не то что звук, но и запах. И причиной тому была разъярённая официантка, подпирающая собой дверь.

— Мастер! — прошептал он, наклонившись к старику. — Почему Вы не остановите это?

— И лишить себя бесплатного шоу?! — удивился он, едва не подавившись напитком. — Вот ещё.

***