Читаем Ишма. Всадница Смерти. Хроники Эпохи Взлета [СИ] полностью

Ишма. Всадница Смерти. Хроники Эпохи Взлета [СИ]

Как-как. Каком кверху. Как будто вы все не знаете подробностей. О раздробленной коленной чашечке дарса Велимиро, сломанной в двух местах руке и разбитых… словом, еще кое-каких органах, сплетни ходили по всему флоту. Непорядок, конечно. Но сам, видимо, с регенератором не справился, не до того было. А Ишма по понятным причинам не помогла.

– Не очень-то хлопотала, – бросила Ишма, уходя от вопроса.

– А зачем тебе это нужно? – не унимался Назар.

– Адреналина не хватает.

– Летая на истребителе?

– Сейчас мирное время. Учения. А я зависимая. Ты забыл?

Назар помнил. В Училище все отвергнутые ребята, объясняя друг другу и сами себе от ворот поворот, полученный от Ишмы, говорили – да она просто больна. Ведьма. Адреналинщица. Не умеет по-другому получать удовольствия от жизни. Вот и все.

– Я с тобой?

– Полковник Эшли подстраховал? Или дарс Райан?

– Почему не допускаешь мысли, что кто-то сам хочет тебе помочь?

Заглянул в глаза, понял: не допускает. Никогда не допускала.

Ишма пожала плечами.

– Да кому я на хрен нужна. И мне никто на хрен не нужен.

– У тебя приказ, я так понимаю.

– Да.

– Что ж. Тогда у меня просто нет выхода.

Молчит. Не интересно, что он скажет. Не интересно, что думает. Волна ледяного равнодушия. А где же ваше хваленое женское любопытство? Где хоть какое доказательство, что ты живая, девочка с серьезными черными глазами и едва обозначенными ямочками на пухлых детских щеках? Едва – потому что для того, чтобы показать эти самые ямочки, надо улыбнуться. Хотя бы немного. А курсант Ишма Кроули на памяти Назара Белого, как и старшина, и мичман, и вот – уже капитан-лейтенант Кроули никогда не улыбалась. Ни разу.

Назар никак не мог этого понять.

– Ишма?

Девушка оторвалась от веерника и подняла на него черные, бездонные, как сам космос, глаза. И Назар спросил совсем не то, что хотел.

– … Почему ты такая?

– Всадница Смерти?

Он сам был Всадником Смерти. Смертным, оседлавшим и изо всех сил балансирующим, сжимающим коленями черные бока ледяной лошади. Он знал, что это такая игра. Она притворилась, что кому-то удалось ее оседлать. Послушно подставила спину под седло, нетерпеливо повела мордой, фыркнула, давая одеть на себя уздечку. Ну, может, пару раз хлестнула хвостом и нетерпеливо ударила копытом. И, с места в карьер… оставалось только верить, внушать себе, что повод, который ты железной хваткой сжимаешь в руках, что-то значит. Убеждать себя, сгорая в волне адреналина. Однажды она закусит удила, взбрыкнет, понесет… И сбросит.

Со стороны работа Всадников была незаметна. Точнее, не так заметна. Летает себе истребитель и летает. Кружит. Уходит в подпространство. Выныривает в надпространстве. Наносит смертельные удары по вражескому борту. Появляется, откуда его не ждали. Не щадит ни врага, не себя. Не рассчитан щадить. Слишком строгий отбор.

Высший пилотаж – не поддаться на провокацию черной кобылы, не дать ситуации выйти из-под контроля.

Но те, кто проживал полеты на истребителе изнутри… Они хорошо знали, что временами ситуация совершенно выходила из-под контроля. Когда лошадь, закусив удила, несется, сломя голову, рискуя переломать ноги. И все, что остается всаднику – держаться. Удержаться в седле, не смотря ни на что. Любой ценой.

В бою пилотов-истребителей несет волна лютой ярости, волна самой смерти. Когда неизвестно – твое ли это сознание – или Она шепчет тебе: любой ценой. И, глядя, как озаряется вспышкой огненного света то, что еще недавно было вражеским крейсером, когда взрывная волна несет тебя со скоростью света куда-то в сторону и потрескивают стены корабля, обшитые сверхпрочным сплавом, уже громче, не стесняясь, констатирует: идеально.

Всадники, оседлавшие Смерть. Каждый из них знает, что это ненадолго. Очень короткий промежуток времени. Слишком короткий. Оглянуться не успеешь, попадешь внутрь этой волны. Будет короткое, очень короткое, замешательство. А в следующий миг посмотришь на мир Ее глазами. Но тебя в этом уже не будет. Ты исчезнешь. Как будто и не существовал вовсе.

Ишма проводила взглядом Назара.

Почему ты такая…

Как часто она слышала этот вопрос. Ну, так она Ночная Ведьма. В Космосе не бывает дней. Там всегда ночь. Ледяная. Темная. Никаких эмоций, никаких чувств. Все для победы.

Почему она такая?

Разве расскажешь.

Как объяснить это тем, кто ни разу не видел красного солнца Зиккурата. Никогда не видел красной луны, плывущей в безмолвном чернильном тумане*(* Начало истории Ишмы описано в книге "Тара. В погоне за Иштар. Хроники Эпохи Взлета", 1 книга)