Она приехала с Гавайев. Слышала об этой передаче. Запись обрывается, и в следующее мгновение она вытаскивает из лифчика деньги и таблетки, чтобы покрасоваться перед Джорджем. Что она и делает. Одна-единственная аппетитная грудь. Потом опять обрыв, и они оказываются в коридоре. Джордж пытается задрать ей футболку.
- Не задирайте футболку, - говорит она. - Не надо.
Джордж каким-то образом вывел ее из себя.
- Сначала она немного стеснялась, - добавляет Джордж. - Но была готова учиться. Мне пришлось перейти на "запатентованный рэп" Уродливого Джорджа. И вот результат.
В кадре рука Джорджа, вытаскивающая сиську из лифчика.
- Выгни спину, - говорит он, - вот так, еще немного.
Она принимает позу. Вдруг в коридоре кто-то появляется. Джордж жестом просит того пройти мимо.
- Все в порядке, - говорит он, - она не стесняется.
Голос за кадром принадлежит пожилому еврею. Вежливый, многострадальный, терпимый, несчастный.
- Не делайте этого, пожалуйста, - говорит он. - Уберите камеру. Уберите камеру.
Джордж так и делает. Запись обрывается. Далее студия, и та же девушка в одних трусиках позирует на фоне розового ковра, свисающего со стены. На вешалке для одежды висит унылого вида полотенце. Джордж хочет увидеть ее без трусиков. Он снимает их с нее. Наконец она голая, сжимает сиськи и высовывает язык, как это делают настоящие шлюхи. Запись обрывается. Джордж раздевается и стоит над ней рядом с кроватью.
- И мне стыдно признаться, народ, но я позволил Гавайям одержать верх. Здесь я вынужден прерваться - вы можете
Я иду на кухню за пивом. Возвратившись, вижу, что Джордж снова злится на нью-йоркских девчонок.
- Почему маленькие мальчики подходят ко мне, - говорит он, - а большие девочки нет? Хотите сказать, что женщины
- Неужели это знаменитый И Джи Маршалл, - говорит Джордж, - бывший... Я имею в виду,
И Джи представляет своего сына Джорджу и постепенно отдаляется.
- И Джи! - говорит Джордж. - Что вы думаете о сексе и насилии на телевидении?
Я снова иду за пивом. Когда возвращаюсь, в коридоре стоит девушка, симпатичная девушка с надписью
- Не трогай! - говорит она.
- Это просто работа, - говорит Джордж.
-
Так ли это? Смотрите
Джордж - нытик,
- Правильно, - говорит Джордж. -
Он оглядывается через плечо и смотрит на меня через камеру.
- Вот почему я такой злой, - говорит он.
Стоять на углу с Джорджем и смотреть, как девушки убегают от него, и удивляться, как он вообще с ними знакомится. Женщины боятся его камеры. Не то чтобы он выглядел устрашающе. На нем та же красная футболка, джинсы и кроссовки, что и вчера. Никаких неприятных миазмов. Он чисто выбрит и умыт. Видеокамера выглядит помятой, но она вполне подлинная даже на самый пристальный взгляд. Так почему же они его ненавидят?
Конечно, как настаивает Джордж, нью-йоркским женщинам свойственна замкнутая психология. С того момента, как они выходят из автобуса, кто-то издает непристойные звуки на них с угла улицы. Ньюйоркцев так много, что шум порой достигает уровня психологического шквала. Они учатся быстро проходить мимо одиноко стоящих мужчин. В городе также много профессиональных камер, снимающих рекламные ролики, фильмы, телесюжеты. Для большинства ньюйоркцев считается делом чести не глазеть по сторонам. И тут появляется маленькая красная табличка на камере Джорджа -
Лучше свалить отсюда.
Любая девушка может обогнать Джорджа, с этой аппаратурой у него на спине. Джордж теперь уже редко бросается в погоню. Хотя однажды я повернулся к нему спиной, чтобы купить крендель и в итоге заметил его машину через полтора квартала на другой стороне улицы. Но безумная погоня случается редко. Чаще всего он стоит на месте или сидит где-нибудь и наблюдает, ожидая, когда кто-нибудь подвернется.